Анатолий Барабаш - Метод российского уголовного процесса

Но деятельность может быть разной – творческой, трудовой, игровой, познавательной и т. п. Какова же основная характеристика уголовно-процессуальной деятельности, которая поможет нам найти ключ к ее пониманию? Нам видится, что в качестве таковой может выступать познавательный характер уголовно-процессуальной деятельности, проявляющийся в полной мере в доказывании.

П.С. Элькинд писала: «Доказывание – центральный, стержневой процесс всей уголовно-процессуальной деятельности…я [146] Элькинд П.С. Цели и средства их достижения в советском уголовно-процессуальном праве. Л., 1976. С. 33. и, по нашему мнению, была права. С тех пор доказывание все чаще именуют стержнем уголовного процесса, и на этом строится понимание роли доказывания в уголовном процессе и понимание процесса в целом. Стержень – это основная часть, содержательный центр чего-либо [147] Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. С. 614. . В этом плане уголовно-процессуальное доказывание, которое, по справедливому замечанию М.Н. Меликяна, является сутью, основой уголовно-процессуальной деятельности [148] Меликян М.Н. О специфике доказывания в ходе предварительной проверки информации о преступлениях // Государство и право. 1998. № 10. С. 76. , действительно может именоваться стержнем уголовного процесса. При этом мы исходим из того, что уголовно-процессуальное доказывание – это познавательная деятельность, осуществляемая в определенной сфере человеческих отношений. Позиция, в силу которой доказывание и познание – это несовпадающие явления, где либо доказывание шире познания [149] См., например: Клейман Л.В. Установление относимости доказательств при расследовании преступлений: автореф. дис… канд. юрид. наук. Омск, 2001. С.10; Орлов Ю.К. Указ. соч. С. 10; Лазарева В.А. Проблемы доказывания в современном уголовном процессе России. Самара, 2007. С. 39 и др. , либо наоборот [150] ловного процесса России: автореф. дис… д-ра юрид. наук. Воронеж, 1998. С. 9; Корнакова С.В. Логические основы уголовно-процессуального доказывания: автореф. дис… канд. юрид. наук. Иркутск, 2008. С. 10–11. , нам чужда. Мы полагаем, что «уголовно-процессуальное доказывание – такой же познавательный процесс, как любой другой, только имеющий свои специфические объекты и цели, познаваемые в особой процессуальной форме» [151] БарабашА.С. Указ. соч. С. 254. . Таким образом, с учетом того, что в основе уголовно-процессуальной деятельности лежит доказывание, которое есть познавательный процесс, уголовный процесс по своей природе является познавательной деятельностью. При этом мы останавливаемся только на этом центральном аспекте, не забывая, что помимо познавательной характеристики у уголовно-процессуальной деятельности есть и иные (нужно не забывать, например, что это также деятельность по защите прав граждан и т. п.).

Все вышесказанное важно, ведь при таком положении вещей в уголовном процессе должны работать все философские законы, выработанные на сегодня по отношению к познавательной деятельности, в частности к доказыванию. В отношении последнего мы абсолютно убеждены, что оно «подчинено общим гносеологическим закономерностям» [152] Теория доказательств в советском уголовном процессе / отв. ред. Н.В. Жогин. М., 1973. С. 287. . Мы согласны, что «методологической основой уголовно-процессуального доказывания являются гносеологические закономерности, характерные для любой познавательной… деятельности» [153] Балакшин В.С. Доказательства в теории и практике уголовно-процессуального доказывания: Важнейшие проблемы в свете УПК Российской Федерации: автореф. дис… д-ра юрид. наук. Екатеринбург, 2005. С. 11. . К сожалению, несмотря на достаточно привычную для уголовно-процессуальной науки констатацию этого факта, свое развитие данное положение получает редко. В основном поиски общего между познанием и доказыванием ограничиваются подобного рода утверждениями, а авторы в своих рассуждениях пытаются увидеть специфику доказывания по отношению к познанию.

Не всеми учеными постулат о необходимости использования в доказывании достижений гносеологии принимается как неоспоримый. Более того, этот тезис критикуется, и часто от него и вовсе предлагают отказаться как от устаревшего.

Так, А.В. Агутин в своей диссертации пишет о существовании «гносеологической парадигмы доказывания» [154] Агутин А.В. Мировоззренческие идеи в уголовно-процессуальном доказывании: дис… д-ра юрид. наук. Н. Новгород, 2005. С. 49. в современном отечественном уголовном процессе. Автор указывает, что «современный законодатель в качестве методологической базы избрал гносеологию, которая посредством своего инструментария не способна в целом эффективно детерминировать доказывание по уголовным делам» [155] Там же. С. 55. . При этом делается акцент на связь этой самой гносеологической парадигмы с социалистическими механизмами управления обществом. Указывается, что гносеология рассчитана на «советскую (социалистическую) духовность и общность», что она неэффективна и, более того, привела к росту преступности в стране в период с 1988 до 2004 года, так как эффективных средств для раскрытия преступлений не дает [156] Там же. .

Но о гносеологии ли пишет автор? Что он понимает под ней? Под гносеологией А.В. Агутин понимает теорию, анализирующую основания научно-познавательной деятельности, а вместе с ней (наукой) и всех остальных областей человеческой жизни, а также форму организации научного знания [157] Там же. С. 52. . Действительно, гносеология – философская дисциплина, занимающаяся исследованиями, критикой и теориями познания. Основной круг гносеологической проблематики очерчивается посредством таких проблем, как интерпретация субъекта и объекта познания, структура познавательного процесса, проблема истины и ее критерия, проблема форм и методов познания и др. [158] Новейший философский словарь / сост. А.А. Грицанов. Минск, 1998. С. 174. И эти проблемы могут решаться по-разному различными философами. Но все это происходит в рамках гносеологии как теории познания. Ее не может не быть, ее нельзя отрицать в принципе – это раздел философии, причем основной раздел. Внутри него можно найти множество концепций познания, но сама гносеология как часть философии существует, пока есть проблематика познания в современном мире. Лев Шестов по поводу трудов Э. Гуссерля пишет: «… обратим еще раз внимание на то, какое колоссальное значение имеет и должна иметь в философии теория познания. Теория познания вовсе не безобидная, отвлеченная рефлексия о методах нашего мышления. Она предопределяет собой источник живой воды познания. Она увлажняет собой те ριζώματα πάντων (корни вещей. – А.Б., А.Б.), из которых вырастает наша жизнь…» [159] Шестов Л.И. Momento mori (По поводу теории познания Эдмунда Гуссерля) // Гуссерль Э. Философия как строгая наука. Новочеркасск, 1994. С. 11. Это красивое образное выражение подчеркивает объективность и важность существования гносеологии как раздела философии, в котором изучаются одни из основных ее проблем. В связи с этим суждение А.В. Агутина некорректно в том плане, что гносеология в уголовном процессе – это проявление социалистических механизмов и т. п. Это часть философии, на которую мы не можем не опираться.