Салман Дикаев - Террор, терроризм и преступления террористического характера

«Терроризм, – считает В. В. Витюк, – это: а) тактика политической борьбы, связанная с сознательным и систематическим осуществлением насильственных действий. Политическая сущность отличает терроризм от “уголовной” преступности; б) не просто физическое устрашение тех или иных влиятельных лиц, но и устрашение правительств или социальных групп; в) тактика, состоящая в систематической организации политических убийств без связи с революционной борьбой масс» [32] Витюк В. В. Социальная сущность и идейно-политические концепции современного левого терроризма: Автореф. дис. … д-ра филос. наук. М., 1981. С. 7. .

На заседании «круглого стола» журнала «Государство и право», посвященном психологическим корням и правовым оценкам терроризма, С. А. Эфиров высказал следующую мысль: «В широком смысле понятие терроризма можно употреблять как объединяющее нелегальную подрывную деятельность и все виды государственного террора, террористической политики и геноцида» [33] Государство и право. 1995. № 4. .

Ю. М. Антонян считает, что насилие может называться террористическим только тогда, когда оно совершается ради устрашения кого-нибудь. Терроризм он определяет и как все явление в целом, и как отдельные террористические акты. Под террором исследователь понимает реализацию терроризма в течение более или менее длительного времени и, как правило, на значительной территории в отношении многих людей [34] Антонян Ю. М. Терроризм. Криминологическое и уголовно-правовое исследование. М., 1998. С. 11. .

Выступая на Международной научно-практической конференции (Санкт-Петербургский университет МВД России, Санкт-Петербург, 13 мая 2003 г.) «Совершенствование правовой базы и взаимодействия правоохранительных органов различных государств в борьбе с терроризмом и экстремизмом», профессор Р. А. Ромашов отметил, что террористический акт – это единичный случай проявления террора, а терроризм – это динамическая система осуществления террора, это экстремальная политика.

Иногда различие между понятиями «террор» и «терроризм» проводят по характеру действий: террор – это открытые, демонстративные действия, а терроризм реализуется в конспиративных, нелегальных действиях [35] Будницкий О. В. История терроризма в России в документах, библиографиях, исследованиях. Ростов-н/Д, 1996. С. 13. . Террор рассматривается как социально-политическое явление государственного или межгосударственного характера, а терроризм – как социальное явление, становящееся крайней реакцией на кризис в обществе [36] Никитин А. В. Терроризм как форма девиантного поведения (криминологический аспект): Автореф. дис. … канд. юрид. наук. СПб., 2003. С. 7. .

В политической, социологической, публицистической литературе понятия «террор», «терроризм» и «террористический акт» чаще всего идентифицируются по своему смысловому значению и используются как синонимы. Такая идентификация указанных понятий удобна именно с позиции «лексического обихода» в утилитарном отношении, но она же создает определенные трудности и проблемы методологического характера. Расширительное понимание терроризма, включающее такие сходные понятия, как «террор», «террористический акт», «мятеж», «геноцид» и др., мешает видеть истинный смысл самого терроризма. Само слово «террор» пришло из латинского языка и означает «страх», «ужас». Поэтому любой акт насилия, убийство, нанесение увечья, захват заложника и др. могут рассматриваться как терроризм лишь постольку, поскольку они преследуют цель кого-то устрашить, запугать, повергнуть в ужас. В этом случае названные понятия являются вполне идентичными по своему значению, однопорядковыми. Однако применительно к субъекту и объекту преступления такого рода идентификация рассматриваемых понятий нивелирует специфику конкретной политической ситуации, в которой акт терроризма совершается. Поэтому представляется правильной точка зрения В. Замкового, М. Ильчикова, Д. А. Шестакова, относящих «террор» к политическим силам, находящимся во власти, опирающимся на властные структуры и репрессивный аппарат подавления (армию, МВД, спецслужбы и т. д.). «Террор» осуществляют политические силы, объективно являющиеся более сильной стороной в конфликте и противоборстве. Понятие же «терроризм» следует относить к действиям оппозиционных сил, выступающих против властей предержащих и объективно являющихся стороной более слабой.

Такого рода трактовка соотношения понятий «террор» и «терроризм» в главном совпадает с дихотомией репрессивного и субрепрессивного террора [37] Замковой В. И., Ильчиков М. З. Терроризм – глобальная проблема современности. М., 1996. С. 9. . Террор, отмечает профессор Д. А. Шестаков, устрашающие, агрессивные (связанные с лишением жизни, свободы, причинением вреда здоровью) действия легальных властей по отношению к населению собственной страны либо связанные с их вмешательством в другие страны. Терроризм – подобные действия, совершаемые в тех же целях, но не государством, а нелегитимными группами или отдельными людьми. Террор и терроризм взаимообусловлены как две стороны (легальная и нелегальная) борьбы за государственную и надгосударственную власть [38] Шестаков Д. А. Терроризм и террор – взаимообусловленные преступления (политико-криминологическое эссе) // Следователь. 2003. № 2. .

Аналогичной позиции придерживаются и некоторые западные террорологи [39] Термин «террорология», на наш взгляд, лингвистически точнее, чем традиционно употребляемый учеными, политиками и журналистами термин «террология». Причем не следует ограничивать предмет террорологии только лишь одним терроризмом. На наш взгляд, предмет террорологии значительно шире и включает в себя, помимо терроризма, террор, преступления террористического характера и террористической направленности. . Так, польский ученый А. Бернгард в своей книге «Стратегия терроризма» пишет: «Террор является насилием и устрашением, используемым объективно более сильным в отношении более слабых; терроризм – это насилие и устрашение, используемые более слабыми в отношении более сильных» [40] Berngard A. Strategia terrorismu. Warszawa, 1978. P. 22. .

Таким образом, несмотря на обилие литературы по проблемам терроризма, множество проведенных симпозиумов, конференций, круглых столов и других форм научных дискуссий, ни зарубежным, ни отечественным ученым не удалось договориться о том, что следует понимать под терроризмом, и о терминологическом ограничении его от смежных понятий. Это явление действительно связано с философскими, религиозными, психологическими проблемами, связано с историческими и политическими процессами, традициями жизни наций, религий и государств. Но самым главным фактором, затрудняющим единый подход к определению терроризма и его юридическое оформление, а как следствие – и выработку согласованных, объединенных международных мер по борьбе с ним, является крайняя политизированность оценок, в особенности, когда речь идет о государственном и межгосударственном терроризме. Так, в некоторых источниках помощь СССР Республике Куба рассматривается как способствование терроризму на уровне государственной политики. Государственным терроризмом признаются и операции США, направленные против Ливии и Ирака как «источников агрессии и терроризма», а в действительности преследующие цели «наведения порядка» в нефтедобывающем регионе планеты [41] Примаков E. M. Мир после 11 сентября. M., 2002. С. 113–136. . В свою очередь президент США в своем выступлении говорит о силах сопротивления в Ираке как о террористических, называя вооруженные силы США в Ираке – освободителями. В Великобритании с терроризмом связывают насильственные действия в Северной Ирландии, в Израиле терроризмом считается деятельность ООП, в России – деятельность сил сопротивления на территории Чечни и т. д. [42] Овчинникова В. Г. Терроризм. Современные стандарты в уголовном праве и уголовном процессе / Науч. ред. проф. Б. В. Волженкин. СПб., 1998. С. 8.