Александр Коробеев - Транспортные преступления

– нарушение правил дорожного движения или эксплуатации транспортных средств (ст. 264 УК);

– оставление места дорожно-транспортного происшествия (ст. 265 УК);

– недоброкачественный ремонт транспортных средств и выпуск их в эксплуатацию с техническими неисправностями (ст. 266 УК);

– приведение в негодность транспортных средств или путей сообщения (ст. 267 УК);

– нарушение правил, обеспечивающих безопасную работу транспорта (ст. 268 УК);

– нарушение правил безопасности при строительстве, эксплуатации или ремонте магистральных трубопроводов (ст. 269 УК);

– неоказание капитаном судна помощи терпящим бедствие (ст. 270 УК);

– нарушение правил международных полетов (ст. 271 УК).

Объективности ради отметим, что в процессе реформирования российского уголовного законодательства предлагались de lege ferenda и иные модели системы норм о транспортных преступлениях. В частности, автором настоящей работы в минюстовском проекте УК РФ была разработана глава «Транспортные преступления» с другим набором норм и иной их конфигурацией [46] См.: Преступление и наказание. Комментарий к проекту Уголовного кодекса России. М., 1993. С. 222–239. . Не все из этих предложений вошли в окончательный вариант УК РФ 1996 г. Гораздо больше «повезло» автору в процессе работы над проектом УК Казахстана, в котором наша концепция системы норм о транспортных преступлениях оказалась реализованной несколько полнее [47] См.: Комментарий к Уголовному кодексу Республики Казахстан. Алматы, 1999. С. 617–636. .

Выделение транспортных преступлений в самостоятельную главу намного точнее отражает особенности родового объекта анализируемых преступлений, способствует уяснению их специфики и степени общественной опасности, правильной квалификации, большей индивидуализации наказания и дифференциации ответственности внутри данной группы преступлений, позволяет целенаправленно устанавливать причины и условия, вызывающие их совершение.

В процессе создания оптимальной системы норм об ответственности за транспортные преступления законодатель России уточнил круг преступного и уголовно наказуемого. Из этого круга изъяты деяния, предусматривавшиеся ч. 2 ст. 85, ст. 211 3, 213 1УК РСФСР. Декриминализация указанных преступлений стала возможной в основном в силу их малозначительности и невысокой степени общественной опасности личности нарушителей. Вместе с тем круг транспортных преступлений был расширен за счет криминализации оставления места дорожно-транспортного происшествия (ст. 265 УК), недоброкачественного ремонта всех видов транспортных средств (ст. 266 УК), приведения их в негодность и блокирования транспортных коммуникаций (ст. 267 УК). К положительным сторонам главы 27 УК РФ следует также отнести: отказ законодателя от криминализации неосторожных деликтов создания опасности, унификацию признаков объективной стороны многих транспортных преступлений, замену некоторых оценочных категорий формализованными понятиями, типизацию квалифицированных и особо квалифицированных видов деяний, устранение рассогласованности между санкциями однотипных составов транспортных преступлений и др.

К сожалению, предложенная российским законодателем система норм об ответственности за транспортные преступления оказалась не свободной и от целого ряда серьезных недостатков. Во-первых, она охватывает далеко не все преступления, действительно посягающие на безопасность функционирования транспорта. Речь идет прежде всего о таких классических транспортных преступлениях, как неправомерное завладение автомобилем или иным транспортным средством без цели хищения (ст. 166 УК), угон, а равно захват воздушного или водного судна либо железнодорожного подвижного состава (ст. 211 УК), отнесенных к посягательствам на другие объекты. Подход законодателя к оценке этих преступлений выглядит крайне нелогично в силу того, что одна из упомянутых норм оказалась в новом УК в главе о преступлениях против собственности (ст. 166), а другая – в главе о преступлениях против общественной безопасности (ст. 211). Приведение в этой связи в качестве возможного контраргумента ссылки на то, что по аналогичному пути пошли законодатели Беларуси, Азербайджана, Грузии, вряд ли может быть признано убедительным доводом, ибо очевидные ошибки разработчиков Уголовных кодексов других стран мира лучше избегать, а не копировать. Тем более, что в законодательстве ряда других государств (например, в УК Украины, Уголовном законе Латвийской республики) есть примеры противоположного свойства [48] См.: Уголовный кодекс Республики Беларусь. СПб., 2001; Уголовный кодекс Азербайджанской Республики. СПб., 2001; Уголовный кодекс Грузии. СПб., 2002; Уголовный кодекс Украины. СПб., 2001; Уголовный закон Латвийской республики. СПб., 2001. .

Во-вторых, преступление, предусматривавшееся ст. 204 УК РСФСР (неоказание помощи при столкновении судов или несообщение названия судна), оказалось вообще за рамками нового УК. Между тем криминализировать данное деяние законодатель был обязан в силу тех же самых причин, которые побудили его включить в гл. 27 УК РФ ст. 270 (неоказание капитаном судна помощи терпящим бедствие), т. е. выполняя обязательства, взятые на себя Россией по международным конвенциям.

В-третьих, в главе «Преступления против безопасности движения и эксплуатации транспорта» УК России обнаружились две новеллы, предусматривающие ответственность за посягательства не на безопасность функционирования транспорта, а на иные общественные отношения: нарушение правил безопасности при строительстве, эксплуатации или ремонте магистральных трубопроводов (ст. 269 УК), нарушение правил международных полетов (ст. 271 УК).

Родовым объектом ст. 269 УК являются отношения в области экономической и хозяйственной деятельности или, в крайнем случае, общественной безопасности, но не отношения в сфере безопасного функционирования транспорта. Не должен вводить в заблуждение и сам термин «трубопроводный транспорт». По механизму функционирования и особенностям эксплуатации он не имеет практически ничего общего с транспортными средствами, о которых речь шла выше, так как он стационарен, неподвижен, находится в состоянии покоя (движущимися элементами в нем являются предметы транспортировки – нефть, газ и т. д.) и поэтому лишен одного из важнейших отличительных качеств механических транспортных средств – движущихся источников повышенной опасности. Будучи единственным видом транспорта в транспортной системе России, который не является «самодвижущимся», трубопроводный транспорт сам по себе как транспортное средство опасности не представляет. Источником повышенной опасности выступает транспортируемый им груз. Поэтому задачей уголовного права является обеспечение безопасных условий производственной деятельности по перемещению данных грузов, охрана их как материальных ценностей, имеющих важное хозяйственное значение. Наконец, нельзя не принимать во внимание и тот факт, что, став на путь чрезмерно широкой трактовки понятия «транспорт», можно дойти до предложений о включении в главу «Транспортные преступления» посягательств, скажем, на канализационный транспорт, тем более что упомянутый вид «транспорта» с технической точки зрения практически ничем не отличается от нефтегазопроводного.