Магомед Вахаев - Теория и практика регулирования земельных отношений в условиях рынка

Если рассуждать логически, то нет принципиальной разницы между частной (или иной) собственностью на землю и на любую иную вещь, не изъятую из хозяйственного оборота. Именно это обстоятельство дает повод ряду ученых-юристов отказывать многим земельным институтам в праве на «самостоятельное существование» и всецело присоединить их к известным институтам гражданского права, (например, в отечественной литературе такую позицию занимает известный цивилист В. А. Дозорцев [117] Дозорцев В. А. Тенденции развития современного гражданского законодательства России: Сб. Материалы международной научно-практической конференции. М., 1994.С. 15–33. ). Между тем земля является имуществом особого рода. Эта ее особенность обусловлена, в частности, таким уровнем вмешательства государства, который не характерен для других видов имущества. Это можно показать на ряде примеров.

В истории России государство не раз вмешивалось в земельные права как привилегированных, так и непривилегированных классов. Достаточно вспомнить крестьянскую реформу 1861 г., которая (как известно) решала прежде всего земельный вопрос. Другой пример – столыпинская аграрная реформа начала XX в., предусматривавшая ломку общинной земельной собственности, переселение малоземельных крестьян на казенные земли в Сибирь и другие меры. В 1915 г. в связи с трудностями военного времени Главное управление землеустройства и земледелия было преобразовано в Министерство земледелия, которое получило более широкие права для вмешательства в частное сельскохозяйственное производство. С провозглашением же земли государственной собственностью и коллективизацией сельского хозяйства государство в СССР осуществило тотальное вторжение в земельные отношения и в земельные права десятков миллионов сельских жителей (процесс, который не получил еще должного освещения и оценки в научной юридической литературе) [118] Один из возникающих здесь теоретических вопросов (пока не поднятых в литературе) – статус государства, на основе которого оно производило земельные преобразования. Ведь оно могло выступать в двух лицах: и как собственник земли, и как политический диктатор. . Таким образом в отечественных условиях государство не раз давало повод к тому, чтобы рассматривать землю не как рядовой объект собственности, а как имущество особого рода.

В СССР, где вся земля принадлежала государству, проблема земельного планирования не пользовалась систематическим вниманием правоведов. Молчаливо предполагалось, что государственная собственность автоматически обеспечивает оптимальный вариант использования земли, хотя в действительности это было далеко не так. Видимо, это одна из причин, по которой принимавшиеся земельно-планировочные документы, например так называемые районные планировки, обладали (и обладают) недостаточно определенной юридической силой. Законодательство о земельном планировании не было развито в СССР и остается неразвитым в РФ. Оно находится как бы на периферии внимания законодателей, однако такое отношение к нему явно не оправданно.

Уже первые ростки частного предпринимательства в СССР показали неизбежность столкновения частной инициативы и общественных интересов в вопросе о надлежащем использовании земли. Так, в 1980-е годы получил известность конфликт некой предпринимательницы из пос. Билибино (Якутия) с местным правосудием. Пользуясь наличием дешевой электро– и теплоэнергии (в Билибино находится АЭС), эта предпринимательница наладила производство свинины, невзирая на то, что ее свинарник располагался в жилом квартале. Предпринимательница вовлекла в свой спор центральные власти (к сожалению, официального отзыва об этом поучительном деле так и не появилось).

По всей видимости, проектировщики и заказчики новой АЭС в Билибино не учли, что появление дешевой электро– и теплоэнергии позволяло организовать вблизи АЭС некоторые производства, способные утилизировать эти виды энергии, в частности отходы тепла, и не зарезервировали для таких производств подходящих площадей. Поэтому спор о свиноферме вращался вокруг нарушения санитарных норм, а не вокруг земельно-планировочных недостатков. Можно полагать, что при более профессиональном проектировании АЭС вместе с ее окружением не возникло бы самого спора о расположении свинофермы, поскольку для подобных производств были бы отведены специальные площади.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Экологическое право России: Сб. матер, науч. – практ. конференций. Вып. 1. 1995–1998. М., 1999. С. 281–283.

Журнал российского права. 1997. № 5. С. 79–85.

Гофман К., Федоренко Н. Экономическая защита природы // Коммунист. 1989. № 5. С. 79–85.

Экологическое право России. Вып. 1 1995–1998. С. 95.

Ельяшевич Р. Б. История права поземельной собственности в России. Париж, 1948. – См. также: Акты социально-экономической истории северо-восточной Руси. Том 1. 1952. Т. 2. 1958.

Земельное законодательство и практика его применения на современном этапе: Сб. М., 2004. С. 96.

См.: Жариков Ю. Г. Некоторые вопросы теории земельного права // Там же. С. 42–46.

Ибрагимов К. X. Правовой режим земель сельскохозяйственного назначения. М., 2004. С. 155–178. – Сам К. X. Ибрагимов не поддерживает институт частной собственности на землю сельскохозяйственного назначения, особенно в случае покупки земли иностранными гражданами.

Изд. Комитета РФ по земельным ресурсам и землеустройству. М., 1993.

См., напр.: Алакоз А., Киселев В., Шмелев Г. Зачем России земельная реформа? М., 1999.

Там же. С. 8.

Там же. С. 126.

Там же. С. 64.

Там же. С. 50.

К сожалению, в этой книге имеются другие фактические погрешности. Например, окончание столыпинской аграрной реформы в ней почему-то датируется 1911 годом – годом, когда погиб Столыпин (с. 54). В книге содержится неверное утверждение, что до революции за Уралом не было крестьянской общины. По этому поводу см.: Кауфман А. Крестьянская община в Сибири. 1898.