Фридрих Карл фон Савиньи - Обязательственное право

Изложенное выше воззрение существовало, несомненно, и у римских юристов, а потому посмотрим, в каком отношении находились их технические выражения к этому воззрению.

Essentialia новейших писателей означалось у римлян в приложении к обязательствам попеременно двумя выражениями: во-первых, через substantia – выражение, не дающее повода ни к каким недоразумениям [53] L. 27. pr. de contr. emt. (18. 1): «… emtionis substantia constitit ex pretio», т. е. существо договора купли-продажи заключается в условленной цене, так что изменение цены установило бы новый договор. Так же точно obligationum substantia в L. 3 рr dе О. еt А, смотри выше прим. 3, q. , и затем, гораздо чаще, выражением natura [54] L. 12 § 2 quоd metus (4. 2): «propter naturam metus causa actionis, quae damnum exigit». L. 5 inf. de fidejuss. (46. 1): «…quia natura obligationum duarum, quas haberet, ea esset, ut… altera consumeretur». L. 9 § 1 de duоb. reis (45. 2): «statum et naturam obligationis… mutare non potest». Сравни L. 14 § 13 de relig. (11. 7), L. 139 de V. O. (45.1) «indivisa natura». ; последнее они употребляли также для обозначения сущности (substantia) сервитутов [55] L. 15 § 1 de serv. (8. 1): «Servitutium non ea natura est, ut aliquid faciat quis… sed ut aliquid patiatur aut non faciat». Совершенно неправильно объясняет здесь Averanius 1. с. num. V. выражение natura как правильное, но подверженное произвольным изменением, и относит это к аномальной servitus oneris ferendi, которая во всяком случае может быть обращена на положительное действие. Если бы в этом месте выражению «natura» был бы придан тот смысл, который новейшие ученые придают понятию naturalia, можно было бы по произволу во всех сервитутах установить «facere», а не исключительно в таком одиноко стоящем, редком и малозначащем случае. .

В большем количестве случаев и naturalia новейших писателей обозначаются у римлян словом natura. Это слово выражает собою несомненные следствия известного юридического отношения, могущие, тем не менее, подвергнуться модификации по произволу [56] L. 11. § 1 dе асt. еmt. (19. 1): «quod si nihil convenit, tunc ea praestabuntur, quae naturaliter insunt hujus judicii potestati». L. 5 § 4 de praescr. verb. (19. 5): «potest mandatum ex pacto etiam naturam suam excedere ». L. 27 § 2 de расtis (2. 14): «quotiens enim ad jus, quod lex naturae ejus tribuit , de dote actio redit…». Cp. L. 7 § 5 de pactis (2. 14), L. 24 inf. deроs. (16. 3), L. 21 de test. (22. 5). . Таким образом, выражение natura оказывается неточным и требует особенной осторожности при истолковании источников.

Некоторые новейшие писатели пытались применить к тем случаям, где юридические факты являются модифицирующими правовые нормы, слово автономия (Autonomie), но против этого термина уже высказаны были достаточные возражения [57] System. т. 8, § 360, прим. a, b, c. .

Все сказанное выше о двоякой функции юридических фактов и связанных с ними предметах приложимо, в сущности, ко всем частям системы и права. Я нашел удобнейшим поместить их в учении об обязательствах потому, что в этой части системы модифицирующий произвол играет самую важную роль, вследствие чего в юридических сделках и особенно в договорах [58] System, т. 3, § 104, 114, 140 и 141. различные функции юридических фактов получают самое частое и самое важное применение.

A. D. Weber Systematische Entwickelung der Lehre von der natürlichen Verbindlichkeit, 1784, несколько раз затем изданное, между прочим, Leipzig 1825 (Я цитирую по третьему изданию 1800).

A. F. E. Lelièvre-quid est obligatio naturalis ex sententia Romanorum. Lovanii 1826. 4.

L. de Pfordten de obligationis civilis in naturalem transitu Lips. 1843. 8. Puchta Pandekten, § 237; Vorlesungen, § 237; Cursus B, 3, § 268.

Для полного развития понятия об обязательствах необходимо изложить те противоположности, которые в нем замечаются. Здесь уместно упомянуть только о civilis и naturalis obligatio как о видах, на которые распадается родовое понятие обязательства. Хотя другие писатели ставят наравне с этими видами еще другие подразделения, например, на односторонние и двусторонние, главные и принадлежностные (акцессорные) и т. д.; но сущность всех подобных делений будет гораздо нагляднее при наложении их в связи не с самим понятием обязательства, а с источниками его происхождения и, преимущественно, с договорами как самом важном источнике.

Различие civilis и naturalis obligatio находится в очевидной зависимости от изложенного в другом месте противоположения jus civile и jus gentium [59] Относительно этого противоположения ср. System, т. 1, § 22. ; следовательно, оно сродно с делением способов приобретения собственности на гражданские и естественные [60] § 11 S. de div. rerum (2. 1). и с гражданским и естественным родством [61] L. 4. § 2. de grand (38. 10). , но общего признания такой зависимости в данном случае, однако, недостаточно, тем более что в обязательствах она проявляется в различных отношениях, которые следует обособлять.

Деление обязательств на гражданские и естественные относится, во-вторых, к их происхождению (Ursprung), затем к личной правоспособности (Rechtsfähigkeit) и, наконец, к характеру и степени их действительности; хотя все эти отношения тесно связаны между собой, но вместе с тем каждое имеет свой отличительный характер, почему и необходимо обратить особенное внимание не только на уяснение самого понятия, но и на терминологию.

А) Относительно происхождения – одни обязательства возникли прямо из jus gentium, другие совершенно чужды ему и происхождением своим обязаны только римскому jus civile [62] L. 84 § 1. de R. J. (50. 17) : « Jus natura debet , quem jure gentium dare oportet , cujus fidem secuti sumus». § 2. F. de j. nat. (1.2): «Ex hoc jure gentium omnes pene contractus intrоduсt sunt ut emptio-venditio, locatio-conductio…. mutuum, et alii innumerabiles». L. 5 de just, et jure (1. 1): «Ex hoc jure gentium… оbligatiоnes institutae: exceptis quibusdam, quae jure civili introductae sunt ». .

Это деление не следует, однако, понимать в том смысле, что обязательства, возникшие из jus gentium, оставались чуждыми цивильному праву. Напротив, они могли получить признание и санкцию последнего; и, в самом деле, большинство обязательств и важнейшие из них принадлежат обеим системам (прим. d). Но по ту и другую сторону этого большинства есть еще два класса, которые представляются исключениями из правила, хотя в различном смысле: с одной стороны стоят естественные обязательства, не получившие санкции цивильного права по исключению, о них мы скажем подробно при изложении третьей точки зрения на деления (по отношению действительности) (§ 7), с другой – обязательства, чуждые jus gentium и возникшие исключительно из цивильного права.

Итак, теперь рассмотрим подробно только обязательства, общие обеим системам и исключительно принадлежащие цивильному праву. Но было бы несправедливо считать оба разряда двумя равными частями, на которые распадается все содержание обязательственного права; скорее следует рассматривать обязательства, общие обеим системам, как преобладающую часть, господствующее правило, а чисто цивильные – как исключения [63] L. 5 de just. et jure (см. прим. d). . Также было бы несправедливо связывать с этим делением различную степень действительности, полагая, например, что чисто цивильные обязательства защищаются более строгими исками, чем возникшие из jus gentium, потому что последние имеют разнообразнейшие иски – преторские, цивильные b. f. actiones и кондикции [64] Заем происходит из jus gentium (§ 2. I. de j. nat, см. выше прим. d), и все-таки влечет за собою condictio; точно так же к jus gentium принадлежат и кондикции из неосновательного обогащения. L. 25 rer. amot. (25. 2). .