Дмитрий Липинский - Общая теория юридической ответственности

Справедливость и гуманизм уголовной ответственности выражаются не только в справедливости наказания, но и в справедливости установления самой уголовно-правовой обязанности. Требование справедливости обращено не только к реализации ответственности, но и к ее установлению. Данный принцип распространяется как на добровольную, так и на государственно-принудительную форму реализации ответственности. Что касается принципа виновности деяния, то следует отметить, что вина как таковая отсутствует в правомерном поведении, но добровольная ответственность рассчитана на осознанное и волевое поведение. Интегративным принципом ответственности (относящимся к двум формам реализации юридической ответственности) является принцип осознанного и волевого поведения. [332] М. Б. Мироненко называет принцип ответственности при наличии свободы воли и сознания. См.: Там же. – С. 167.

Наши оппоненты непоследовательны в своей критике добровольной формы реализации юридической ответственности. Высказавшись по поводу отсутствия добровольной ответственности, далее они начинают косвенно признавать ее наличие: «Несомненно, что уголовный закон оказывает позитивное – воспитательное воздействие, но оно позитивной ответственностью не является» (Ю. М. Ткачевский [333] Ткачевский Ю. М. Понятие уголовной ответственности, ее суть и цели. – С. 19. ); «Позитивный аспект лучше именовать правовой ответственностью» (М. Д. Шиндяпина [334] Шиндяпина М. Д. Стадии юридической ответственности: Автореф. дис… канд. юрид. наук. – М., 1996. – С. 10. ); отмечают позитивный характер ответственности в целом, но отрицают его у уголовной ответственности (О. В. Селиванова, [335] Селиванова О. В. Позитивная ответственность по российскому праву // Атриум: Межвуз. сб. науч. ст. Сер. «Юриспруденция». Вып. 5. – Тольятти, 1996. – С. 13. Т. Т. Дубинин [336] Дубинин Т. Т. Ответственность и освобождение от нее по советскому уголовному праву: Автореф. дис… канд. юрид. наук. – М., 1985. – С. 7. ); говорят о конститутивной, функциональной, персональной ответственности (О. Э. Лейст [337] Лейст О. Э. Санкции и ответственность по советскому праву. – М., 1981. – С. 216–227. ); отмечают подобие позитивного аспекта у наказания (В. А. Василевский [338] Василевский В. А. Дифференциация уголовной ответственности и наказания в Общей части уголовного права. – С. 24. ); и далее: «учитывается при конструировании норм, дает лучше показать социальное назначение уголовного закона, раскрыть содержание, сущность многих институтов уголовного права» (И. А. Лумпова [339] Лумпова И. А. Виды ответственности в уголовном законодательстве: Автореф. дис… канд. юрид. наук. – Казань, 1991. – С. 11. ); «Позитивный и ретроспективный аспект (вид) ответственности тесно связаны, и иногда первый является необходимым условием наступления второго» (В. А. Виноградов [340] Василевский В. А. Субъекты конституционной ответственности: Дис…. канд. юрид. наук. – М., 2000. – С. 17. ).

По мнению М. И. Байтина, «с точкой зрения о существовании вместе с ретроспективной и позитивной юридической ответственности трудно согласиться, поскольку все известные попытки обосновать ее так или иначе основываются на смешении юридической ответственности с другими видами социальной ответственности». [341] Байтин М. И. Сущность права. – Саратов, 2001. – С. 197. Однако в своей работе М. И. Байтин так и не указывает, где, как происходит и в чем выражается смешение позитивной юридической ответственности с иными видами социальной ответственности, ограничиваясь общим утверждением. Далее ученый отмечает: «Не случайно сторонники признания как ретроспективной ответственности, так и позитивной юридической ответственности, когда они переходят от общих рассуждений о значении активной, проспективной ответственности к рассмотрению тех или иных конкретных вопросов юридической ответственности (основания, признаки, виды применительно к различным отраслям права, последствия и т. д.), то излагают их только на основе ретроспективного понимания юридической ответственности». [342] Там же. – С. 196. Однако данный вывод сделан без изучения новейшей литературы и действующего российского и международного законодательства, со ссылками на работы 70–80-х годов XX столетия. По сути, М. И. Байтин вторит здесь Н. П. Колдаевой, утверждавшей, что теория позитивной юридической ответственности не зашла дальше споров вокруг ее понятия. «Дискуссии велись вокруг определения юридической ответственности (ретроспективная, перспективная, конституционная, функциональная, персональная, наказательная, умеренно-позитивная, активно-позитивная). [343] Колдаева Н. П. Об ответственности в законотворчестве. – С. 165.

С этим нельзя согласиться. М. И. Байтин и Н. П. Колдаева не замечают или не желают замечать очевидного. Так, Н. И. Матузов специально исследовал взаимосвязь правового статуса, общерегулятивных правоотношений и позитивной ответственности. [344] См.: Матузов И. И. Правовая система и личность. – С. 191–216. А. Н. Тарбагаев в своей работе подверг исследованию цели позитивной ответственности. [345] См.: Тарбагаев А. И. Понятие и цели уголовной ответственности. – С. 34 и др. А. С. Мордовец раскрыл значение позитивной ответственности для социально-юридического механизма обеспечения прав и свобод человека. [346] См.: Мордовец А. С. Социально-юридический механизм обеспечения прав человека и гражданина. – С. 232 и др. На уровне диссертаций исследовались функции и принципы позитивной ответственности. [347] См.: Трофимова М. П. Функции юридической ответственности: Дис…. канд. юрид. наук. – Самара, 2000; Мироненко М. Б. Принципы юридической ответственности в системе принципов права: Дис… канд. юрид. наук. – Самара, 2001. И. Э. Звечаровский рассмотрел ответственность в посткриминальной сфере. [348] См.: Звечаровский И. Э. Посткриминальное поведение: понятие, ответственность, стимулирование. – С. 30 и др. Н. В. Витрук раскрыл значение решений Конституционного Суда по вопросам позитивной юридической ответственности. [349] См: Витрук Н. В. Конституционное правосудие в России (1991–2001 гг.): Очерки теории и практики. – С. 360–379. В. А. Якушин определил связь субъективного вменения и позитивной юридической ответственности. [350] Якушин В. А. Субъективное вменение и его значение в уголовном праве. – Тольятти, 1998.-С. 67 и сл. Целый комплекс проблем позитивной ответственности рассмотрен в работе Р. Л. Хачатурова и Р. Г. Ягутяна. [351] См.: Хачатуров Р. Л., Ягутян Р. Г. Юридическая ответственность. – С. 51–75 и др. В работе М. Н. Кропачева определены основания позитивной уголовной ответственности. Монография Л. Н. Носковой посвящена позитивной ответственности, рассмотрены в ней и вопросы оснований последней. [352] См.: Носкова Л. Н. Позитивная юридическая ответственность. – Тольятти, 2003. А. А. Мусаткина вывела понятие позитивной финансовой ответственности, ее целей, функций и оснований. [353] См.: Мусаткина А. А. Финансовая ответственность в системе юридической ответственности. – Тольятти, 2003. А. П. Чирков определил место позитивной юридической ответственности в системе права, [354] Чирков А. П. Ответственность в системе права. а В. А. Кислухин – ее место в классификации юридической ответственности. [355] Кислухин В. А. Виды юридической ответственности: Автореф. дис… канд. юрид. наук. – М., 2002.