Элина Сидоренко - Отрицательное поведение потерпевшего и Уголовный закон

В подобных ситуациях потерпевший, взаимодействуя с виновным, не только вносит свою лепту в преступление, но и нередко «перерабатывает» действия преступника в свое личное. Подобные «ситуации-условия» встретились нам в 32 % изученных уголовных дел.

Бывают также случаи, когда интенсивность воздействия провоцирующего поведения жертвы на преступника настолько высока, что приводит его к совершению преступления даже при отсутствии антиобщественной установки.

Н. С. Лейкина справедливо отмечает, что «если под социальной установкой понимать систему социальной ориентации, которую человек для себя принял… то, очевидно, что антиобщественной установки нет у лиц, совершивших преступление под влиянием случайного стечения обстоятельств, в состоянии аффекта, вызванного противоправным действием, при превышении пределов необходимой обороны и т. д.» [107] Лейкина Н. С. Личность преступника и уголовная ответственность. Л., 1968. С. 8. .

В таких случаях, на наш взгляд, имеет место опосредованное проявление антиобщественной установки. Жертва (ее носитель) воздействует на преступника и выступает в качестве непосредственного «соавтора» преступления. Отрицательное поведение потерпевшего может быстро и интенсивно повлиять на обстановку совершения преступления. Тогда лицо «теряется», импульсивно принимает решение и реализует его, не разобравшись со всеми обстоятельствами дела (например, при превышении пределов необходимой обороны).

В других случаях виктимологический негатив влияет на человека в течение более или менее длительного периода времени, решимость совершить преступление накапливается постепенно (например, при убийстве и причинении вреда здоровью в состоянии аффекта, вызванного длительной психотравмирующей ситуацией).

Высокая детерминационная нагрузка виктимологической провокации позволяет отнести эти случаи к «ситуациям-причинам». Последние встретились нам лишь в 12 % случаев от общего числа убийств и причинения тяжкого вреда здоровью, вызванных отрицательным поведением потерпевшего.

Во всех вышеназванных толчковых ситуациях проявляется так называемая «вина жертвы». Несмотря на важность данного явления, в науке оно понимается неоднозначно.

Изначально «вина потерпевшего» исследовалась в гражданском праве, и лишь в 60-е годы XX в. стала объектом пристального внимания криминалистов. Одними из первых затронули эту проблему В. Н. Кудрявцев и А. Б. Сахаров. В 1966 г. Л. В. Франк предпринял попытку рассмотреть вину потерпевшего как виктимологическую проблему. Эта работа была продолжена П. С. Дагелем, Н. Ф. Кузнецовой, B. C. Минской и другими.

Говоря о «вине жертвы», необходимо помнить, что этот термин условен. Подчас забывается, что вина – не только юридическое понятие, но и социально-психологическая категория, специфический «продукт», возникающий в процессе отношений личности с социальной средой.

В уголовно-правовой доктрине служебная функция вины ограничена пределами самой науки. Данная категория применяется лишь для определения психического отношения субъекта к своему деянию и его последствиям.

В криминологии вина понимается несколько шире. А. К. Гиреев справедливо рассматривает ее как «совокупность социально-психологических свойств, приобретенных в процессе социального общения и характеризующих отрицательное отношение личности к интересам и ценностям общества» [108] Гиреев А. К. Вина и криминальное поведение. М., 1991. С. 9. . Как отмечает польский правовед Б. Холыст, о вине в виктимологии можно говорить в том случае, когда поведение жертвы преступления характеризовалось определенными элементами, способствовавшими возникновению преступного умысла и его осуществлению.

Н. Ф. Кузнецова понимает под «виной потерпевшего» как субъективную сторону деяния жертвы, так и ее аморальное либо противоправное поведение [109] Кузнецова Н. Ф. Уголовное значение «вины потерпевшего» // Советская юстиция. 1967. № 17. С. 16. .

В. С. Минская, напротив, включает в данное понятие только объективную характеристику поведения потерпевшего. Она подчеркивает, что «психическое отношение потерпевшего к своему поведению не имеет значения для оценки его в качестве провоцирующего. Невиновное отрицательное поведение потерпевшего также должно смягчать ответственность субъекта преступления» [110] Минская В. С. Ответственность потерпевшего за поведение, способствовавшее совершению преступления // Советская юстиция. 1969. № 14. С. 15. .

На наш взгляд, «вину потерпевшего» следует рассматривать как объективную характеристику его противоправного и аморального поведения при условии, что оно явилось толчком к совершению преступления.

В настоящее время «вина жертвы» изучается как элемент объективной стороны, повод к совершению преступного деяния. Данная категория имеет большое значение не только для принятия мер профилактического характера, но и для дифференциации и индивидуализации ответственности субъекта, совершившего преступление под влиянием аморального и противоправного поведения жертвы.

Н. Ф. Кузнецова, в частности, предлагает ввести в уголовное законодательство понятие «смешанной вины»: «при наличии грубой вины потерпевшего, не исключающей вины субъекта преступления, квалификация действия и наказуемость последнего должна отражать фактическую степень вины и причиненного им ущерба» [111] Кузнецова Н. Ф. Указ. соч. С. 17. . С данной позицией трудно согласиться.

Если под виной понимать исключительно субъективное отношение виновного и жертвы к своим действиям, речь должна идти не о «смешанной вине», а о наличии в действиях каждого участника преступного деяния самостоятельных правонарушений.

В тех случаях, когда «вина потерпевшего» была элементом преступной ситуации, допустима следующая, столь важная для дифференциации ответственности и индивидуализации наказания конструкция: «Чем больше преступление было обусловлено „виной жертвы“, тем меньше свободы выбора было у преступника, тем меньше его вина, а следовательно, меньше должна быть мера ответственности и наказания».

Изучение личности жертвы преступления важно как для науки, так и для практической деятельности. Объясняется это рядом обстоятельств:

1) события, произошедшие до самого преступления и напрямую связанные с мотивами и целями поведения преступника, подчас имеют непосредственное отношение к личности и поведению жертвы. Оставшись «незамеченными», они могут способствовать искажению картины преступления и повлечь ошибку в правовой оценке деяния;