Станислав Бородин - Преступления против жизни

[40] Мы не ставим перед собой задачи полного и систематического изложения истории законодательства о преступлениях против жизни. Из него взяты лишь те положения, которые позволяют проследить основные этапы его развития, обстоятельства, характеризующие преступления против жизни, сопоставить дореволюционное и советское законодательство с новым УК, уяснить достоинства и недостатки того и другого.

1. Из договоров великих князей Олега (911 г.) и Игоря (945 г.) с греками следует, что Русской Правде предшествовал «Закон Русский». Текст этого закона до нас не дошел. Исследователи считают, что, возможно, это был не законодательный акт, а общепризнанный на Руси обычай, на который опирались упомянутые княжеские договоры.

В договоре Олега впервые в памятниках русского права упоминалось об убийстве как о преступлении, подлежащем наказанию. В нем говорилось о том, что если русин убьет христианина или христианин убьет русина, он умирает на месте, где совершил убийство. Если же убийца скроется и у него окажется имущество, то ближайший родственник убитого получит часть его имущества. Если же скрывшийся убийца не имеет имущества, он остается под судом, а после розыска подлежит смерти (ст. 3). Аналогичное положение содержалось в ст. 12 договора Игоря с греками. [41] Собрание важнейших памятников по истории русского права. СПб., 1859. С. 1–6.

2. Русская Правда Ярослава (ее самый древний список датирован 1016 г.) дает более полную картину ответственности за убийство. В ней признается право кровной мести, но ограничивается перечень кровных мстителей: брат мстит за брата, сын – за отца, отец – за сына, брат сестры – за ее сына. Из кровных мстителей исключались женщины.

Русская Правда первоначально предусматривала передачу убийцы в полное распоряжение родственников убитого по праву кровной мести. Это в конечном счете приводило к значительному сокращению населения. Дети великого князя Ярослава (около 1050 г.) ограничили власть родственников жертвы над виновным в убийстве, а затем заменили кровную месть выкупом (головщиной).

Надо заметить, что Русская Правда не отличала умышленное убийство от неосторожного, а неправду уголовную от неправды гражданской. Введенная головщина не содержала в себе элемента уголовного наказания: убийце предоставлялось право самому уладить дело с родственниками убитого, заплатив названную ими сумму (головщину). К тому времени относится и установленная шкала ценностей: голова свободного горожанина или селянина оценивалась в 40 гривен (гривна представляла собой слиток (брусок) серебра весом около 200 г), за убийство боярина или иного знатного гражданина размер взыскания увеличивался в два раза, за убийство раба размер взыскания уменьшался до 12 гривен. Если стороны не достигали согласия, родственники убитого обращались с гражданским иском в суд: в результате разбирательства суд называл сумму в гривнах, которую убийца обязан был уплатить истцам. При несостоятельности убийцы он выдавался «головою» родственникам, которые могли наказать его по своему усмотрению, но не могли лишить его жизни.

Родственники убийцы не принимали участия в удовлетворении претензий родственников потерпевшего. Однако община (вервь), где проживал убийца, ручалось за него. Если же, несмотря на поручительство, убийца уклонялся от ответственности, община выплачивало взыскиваемую сумму родственникам убитого. [42] Иванишев Н. О плате за убийство в древнем русском и других славянских законодательствах в сравнении с германской вирой. Киев, 1840. С. 84–108; Собрание важнейших памятников по истории русского права. С. 18–20; Российское законодательство X–XX веков. М., 1984. Т. 1. С. 65–129. В отношении лица, совершившего убийство в разбое, применялась такая мера наказания, как поток и разграбление, когда имущество виновного отнималось, а он вместе с семьей изгонялся из общины и лишался ее защиты. Это наказание могло к тому же включать и лишение жизни виновного в убийстве.

Русская Правда действовала на Руси до XIV в., но она не была закостеневшим документом, изменения в нее вносились княжескими грамотами и договорами князей с другими государствами и городами, например договорами Смоленского князя Мстислава с Ригой и Готландом, Новгорода с князьями, которые призывались в этот город. Такие документы не меняли существа и порядка ответственности за убийство, а лишь, в зависимости от социально-экономических условий, изменяли размер платы за преступление: за убийство посла, заложника или священника – 20 гривен серебром, за убийство свободного человека – 10 гривен, за убийство холопа предусматривалось взыскание одной гривны. [43] Собрание важнейших памятников по истории русского права. С. 47–95.

3. Головщина на Руси и в России применялась более четырехсот лет. Последнее упоминание о ней относится к 1613 г. Однако ее замена в законодательстве происходила постепенно, а вместе с этим менялся и характер ответственности за убийство. В Судебнике Иоанна III (1497 г.) предусматривалось взыскание головщины с имущества убийцы и, кроме того, преступник должен был находиться в «казни и продаже боярину и дьяку». В тех случаях, когда убийца не мог заплатить головщину родственникам убитого, он им не выдавался, как следовало из Русской Правды, а подлежал смертной казни. В Судебнике Иоанна IV (1550 г.) это положение сохранялось. [44] Судебники Иоанна III и Иоанна IV 1497 и 1550 гг. Харьков, 1915. С. 1–26, 60 и др. По Судебнику царя Федора Иоанновича (1589 г.), который не был введен в действие, предусматривались предъявление иска к виновному в убийстве о возмещении ущерба от этого преступления и смертная казнь виновного. [45] Судебник Царя Федора Иоанновича. 1589. М., 1900. С. 32.

В названных судебниках выделяются как особо тяжкие убийство господина и убийство в разбое, которые наказывались смертной казнью. М. Д. Шаргородский, изучавший Уставные книги разбойного приказа за 1555–1631 гг., отмечал, что в то время к тяжким относилось убийство путем поджога, которое наказывалось смертной казнью, а совершение трех разбоев по наказанию приравнивалось к убийству.

Во времена действия Судебников (XV–XVI вв.) в качестве одного из видов смертной казни применялось утопление. Это наказание назначалось за совершение действий антигосударственного и антирелигиозного характера: участие в заговоре против государя и колдовство. К таким лицам власть проявляла особое пренебрежение. Утопленники не доставались из воды и, таким образом, автоматически лишались православной обрядности при похоронах. Именно поэтому об утоплении, как виде смертной казни, ни в светском, ни в религиозном законодательство того времени ничего не говорится. [46] Рогов В. А. Проблемы истории русского уголовного права (XV – середина XVII вв.): Автореф. дис… докт. юрид. наук. М., 1999. С. 26–27.