Коллектив авторов - Полный курс уголовного права. Том I. Преступление и наказание

Между тем при Комитете по законодательству Госдумы РФ успешно функционировала экспертная группа из представителей академической и вузовской науки, Верховного Суда, Генеральной прокуратуры, МВД и других правоохранительных структур. С приходом к руководству комитета по уголовному, гражданскому и процессуальному законодательству депутатов из Союза правых сил П. Крашенинникова (председатель), Е. Мизулиной и А. Баранникова (заместители) эта группа была распущена. Вместе с тем экспертная группа в первые годы действия УК забраковала 90 % уголовных законопроектов, освободив Госдуму от их рассмотрения. Подсчитано, что издержки для бюджета и налогоплательщиков, связанные с неэффективной законотворческой деятельностью, составляют около 3 млрд рублей в год [175].

Второе пятилетие УК ознаменовалось серьезными и в основном негативными его изменениями в связи с принятием Федерального закона от 8 декабря 2003 г. Изменениям подверглись 266 из 372 статей Кодекса. Наряду с ростом положительных новаций, таких, например, как дифференциация наказания в виде лишения свободы для двух возрастных групп несовершеннолетних, формализация экономического ущерба в рублях по ряду составов преступлений и некоторых других, в вышеупомянутом Законе были допущены серьезные ошибки. Прежде всего это декриминализация неосторожного причинения вреда здоровью средней тяжести (утрата трудоспособности до 30–50 %, потеря слуха, перелом трех ребер и т. д.), перевод насильственного хулиганства в разряд дел частного обвинения, либерализация ответственности за рецидив, исключение из системы наказаний конфискации имущества [176].

Без малого три года депутаты, прежде всего Комитета Госдумы по безопасности, предпринимали пока безуспешные усилия для восстановления в УК конфискации имущества. Социальная непривлекательность лоббирования «антиконфискационной блокады» очевидна.

Также очевидна антиконституционность декриминализации и смягчения ответственности насильственных преступлений. Конституция относит здоровье человека к ценностям, которые неотъемлемы и даны ему от рождения. Второпях разработчики проекта закона (второе и третье чтение за неделю и за месяц до завершения срока работы Госдумы третьего созыва) забыли перенести неосторожное причинение вреда здоровью в Кодекс об административных правонарушениях РФ. Три года существует беспрецедентно парадоксальное положение: неосторожное причинение легкого вреда здоровью – административное правонарушение, неосторожное причинение вреда здоровью средней тяжести – аморальный поступок!

В целом итоги десятилетия действия УК РФ дают основание выделить основные направления его дальнейшего совершенствования. Во-первых, восстановление уголовно-правовой охраны здоровья человека, а также наказания в виде конфискации имущества. Во-вторых, реализацию предписания Конституции о верховенстве международного уголовного права над внутригосударственным и вытекающую из этого обязательную имплементацию ратифицированных и вступивших в силу международных актов. В-третьих, последовательное претворение принципов дифференциации уголовной ответственности при криминализации и пенализации деяний.

Итак, вековая история российского уголовного законодательства уникальна, не имеет аналогов в мировой законодательной практике. Шесть уголовных кодексов сменили друг друга: Уголовное уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г., Уголовное уложение 1903 г., УК РСФСР 1922, 1926, 1960 гг., не считая союзного законодательства 1924, 1958 и 1991 гг. Наконец, УК РФ 1996 г. Столь беспрецедентное множество уголовно-правовых актов объясняется коренными сменами политических, экономических, социальных, идеологических формаций. Монархию сменяет буржуазно-демократическая республика, а ее – республика Советов. Семидесятилетний период советской власти, в свою очередь, прошел этапы перехода от капитализма к социализму, тоталитарного режима, строительства социализма, перестройки, наконец, реставрации капитализма. В каждом из этих этапов и периодов уголовное законодательство адекватно ситуации существенно изменялось, охраняя господствующий режим.

Однако, несмотря на столь крутые повороты в уголовно-правовой политике, доминирующей тенденцией являлась все более полная реализация принципов законности, гуманизма и справедливости. Особенно ярко они проявились в Общей части УК РСФСР 1922 г., в Основах уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1958 г., в Основах уголовного законодательства Союза ССР и республик 1991 г., а также в УК РФ 1996 г. Закономерен вопрос: почему при столь совершенном УК 1996 г. столь тяжелое положение сложилось с применением его норм в реальной действительности, с реализацией принципа неотвратимости ответственности за каждое совершенное преступление? Потому что новый УК опоздал минимум на десять лет, что дало возможность пышным цветом расцвести организованной и экономической преступности. Потому также, что закон может повлиять на преступность, если он применяется. Еще Петр I говорил: «Всуе законы писать, коли их не исполнять». На заседании Верховного Совета РСФСР, незадолго до его разгона, А. И. Гуров, тогдашний депутат и первый серьезный разработчик проблем организованной преступности, заявил, что органы МВД регистрируют около 3 млн преступлений официально, неофициально – 10–12 млн, в действительности же эту цифру следует удвоить. Все это, понятно, делает весьма проблематичным построение в обозримом будущем провозглашенного Конституцией правового государства. И все-таки, как представляется, криминализация власти, общества и экономика в России к середине XXI в. остановится, а затем действительно начнется строительство правового государства.

Какие бы грозные молнии ни метал своему адресату уголовно-правовой постулат или, наоборот, какие бы блага ни сулил ему, сам по себе он никогда не приведет этого адресата ни в уничижительный трепет, ни в эйфорийное состояние благости, пока не воплотится в императивную форму уголовного закона. В этом плане можно говорить о том, что одной из существенных форм проявления уголовного права выступает уголовный закон. Именно потому и бытует прочное, хотя вряд ли, на наш взгляд, бесспорное, мнение о том, что уголовный закон выступает в качестве единственного источника уголовного права. Утверждать это – значит обеднять само уголовное право, низводить его к карательной роли, в чем оно пока хорошо преуспело. К тому же если уголовный закон есть единственный источник уголовного права, то как тогда объяснить наличие в уголовном праве, в частности, «бланкетных диспозиций», «оценочных понятий», институтов «освобождения от уголовной ответственности и наказания» и других им подобных построений, в лабиринтах которых витает дух порой ничем не ограниченного усмотрения правоприменителя, основывающегося, прежде всего, на житейско-нравственных и профессиональных воззрениях (суррогатный вариант судебного прецедента).