Коллектив авторов - Полный курс уголовного права. Том II. Преступления против личности

Глобализм преступности обусловливает интернационализацию уголовного права, усиление роли международного уголовного права, унификацию национальных уголовных законодательств. В зарубежных УК общепринято подразделять уголовно наказуемые деяния на преступления, правонарушения и проступки. Выделение норм об уголовных проступках позитивно и в плане реализации принципа гуманизма. В УК РФ одна треть норм предусматривает преступления небольшой тяжести. Осужденные за уголовные проступки не будут иметь судимости, субъекты уголовных проступков – считаться преступниками, они смогут отбывать наказание без лишения свободы, иметь иные льготы. Повторное со вершение в течение года (или двух) нового уголовного проступка имело бы преюдиционное значение для квалификации их уже как преступления. Такой вариант привел бы одновременно и к сокращению квалификационных ошибок, и к гуманизации уголовной ответственности. Можно лишь сожалеть, что он не был реализован из-за сопротивления группы разработчиков проекта УК РФ 1994 г.

Неточность уголовного законодательства как причина квалификационных ошибок связана с нарушением в законотворчестве правил законодательной техники [49] Подробнее см.: Бокова И. Н . Юридическая техника в российском уголовном законодательстве. Нижний Новгород, 2004; Кузнецова Н. Ф . О законодательной технике в уголовном праве // Вестн. Моск. ун-та. 2004. № 4. . Это, прежде всего, языковые и системные правила. Традиционное направление права – «закон и язык» – воплотилось в герменевтику , т. е. в науку о познании закономерностей понимания языка [50] См.: Кузнецова Н. Ф .Мнение ученых о реформе УК(или Qui prodest?)//Уголовное право. 2004. № 1; Голик Ю. и др . Самый гуманный Уголовный кодекс в мире // Известия. 2004. 6 марта; Кузнецова Н. Ф . Как идеи либерализма воплотились в реформе УК // «Черные дыры» в российском законодательстве. 2004. № 3. . По теме «язык закона» филологи пишут монографии и защищают докторские диссертации. О значении языка именно для уголовного права свидетельствует известная поговорка «казнить нельзя помиловать». От запятой зависит сама жизнь подсудимого. Диалектика буквы и духа закона также относима к герменевтике. Сегодня на стыке филологии и юриспруденции разрабатывается новое научное направление «Юрислингвистика».

Ведущим языковым правилом, от соблюдения которого зависит уровень квалификационных ошибок, является требование однозначности: «одно понятие – один термин», «единая терминология для всего». Соблюдается оно законодателем не всегда, причем нередко и по объективным причинам. Например, термин «оскорбление» предусмотрен в ст. 130 (оскорбление, т. е. унижение чести и достоинства другого лица в неприличной форме), ст. 297 – «неуважение к суду», которое выразилось в оскорблении участников судебного разбирательства, судьи, присяжного заседателя или иного лица, участвующего в отправлении правосудия, и в ст. 319 – «оскорбление представителя власти». Термин употреблен один – «оскорбление», но понятия не совпадают.

Распространенное ныне ругательство «козел» применительно к частному лицу неприличной формой не является и потому не квалифицируется по ст. 130 УК. Другое дело, когда так называют участников судопроизводства. Здесь иной объект, иная общественная опасность, поэтому состав неуважения к суду налицо. Также следует квалифицировать унижение деловой репутации представителя власти. Оно наносит ущерб нормальному осуществлению властных полномочий, нарушая порядок управления. В последних двух случаях для квалификации оскорбления нецензурных выражений не требуется. Обзывания «козлом», «ослом» и именами других животных достаточно для квалификации по ст. 297 и 319 УК РФ. Наверное, в этих нормах правильнее было бы записать не «оскорбление», а «нанесение ущерба деловой репутации».

К нарушению законодателем правила однозначности терминологии, влекущему квалификационные ошибки субъективного характера, следует отнести, к примеру, понятие группы, которое дает ст. 35, и его трактовку в ст. 282 1УК. В Общей части Кодекса четко различаются группа по предварительному сговору и преступное сообщество. В ч. 1 ст. 281 1говорится: «Создание экстремистского сообщества, т. е. организованной группы». Смешиваются разные виды преступных групп.

Одним из обязательных признаков состава преступного сообщества является его нацеленность на совершение тяжких и особо тяжких преступлений (п. 4 ст. 35 УК). Из восьми перечисленных в ст. 282 1УК (до внесения в нее изменений Федеральным законом от 24 июля 2007 г.) преступлений «экстремистской направленности» к тяжким относилось лишь одно – квалифицированный состав хулиганства (ч. 2 ст. 213). Остальные – преступления небольшой и средней тяжести. Правило квалификации при коллизии норм Общей и Особенной частей оставляет примат за Общей частью. В данном случае его применить было невозможно, ибо тогда ст. 281 1оказалась бы «мертвой». Толкователи вынуждены «исправлять» законодателя и утверждать, что «в нормах ст. 281 1УК речь идет о создании организованной группы» [51] Тюнин В . Организация экстремистского сообщества // Уголовное право.2006.№ 3.С.52. . Кстати, нарушение законодательной техники в данной статье начинается с ее цифрового обозначения. В УК она описана как 281 1, в публикациях – как 281.1.

Неоднозначным оказалось и понятие хищения. В примечании 1 к ст. 158 УК сказано, что «под хищением в статьях настоящего Кодекса понимаются совершенные с корыстной целью противоправные безвозмездное изъятие и (или) обращение чужого имущества в пользу виновного или других лиц, причинившие ущерб собственнику или иному владельцу данного имущества». Между тем состав разбоя оканчивается с момента нападения в целях хищения, т. е. само хищение лежит за рамками состава разбоя (ст. 162). Вымогательство оканчивается с момента требования передачи чужого имущества, независимо от его реализации. В ст. 221 УК четко различаются хищение и вымогательство ядерных материалов или радиоактивных веществ. Также различаются хищение и вымогательство оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств в ст. 226. Одновременно иначе конструируется состав разбойного хищения оружия: разбой в ст. 226 – способ хищения.

Как видно, многозначность терминов «хищение», «вымогательство», «разбой» не согласуется с признанием их формами хищений, как сказано в названном примечании к ст. 158 и отстаивается в ряде публикаций о хищении. При квалификации хищений правоприменитель обоснованно исходит из текста диспозиции конкретной нормы УК, а не из понятия хищения в примечании. Как представляется, текст примечания к ст. 158 отступил от правила кодификации, согласно которому понятиям и терминам, дискуссионным в теории и на практике, не место в УК. Полагаем, что данное примечание скорее может способствовать квалификационным ошибкам, нежели их сокращению.