Коллектив авторов - Полный курс уголовного права. Том II. Преступления против личности

Организованная группа и группа по предварительному сговору оцениваются Кодексом как квалифицирующий признак составов. Какому из них отдавать предпочтение при смешанном составе «частников» и «государственников»? Решение коллизии можно поставить в зависимость от соотношения доли государственного и частного капитала в соответствующем предприятии. Уверенности в правильности предлагаемых вариантов разрешения коллизии глав 23 и 30 нет. К сожалению, постановление Пленума Верховного Суда РФ от 10 февраля 2000 г. «О судебной практике по делам о взяточничестве и коммерческом подкупе» не предлагает решения поставленного вопроса. Оно говорит лишь об участии в группе общего и специального, а не двух специальных субъектов. Квалификация такого соучастия прописана в ч. 4 ст. 34 УК и в толковании не нуждается.

Ответы на поставленные и подобные вопросы не составили бы труда, соблюди законодатель конституционный и уголовно-правовой принципы о равенстве всех перед законом и судом. Еще до принятия УК 1996 г. нами предлагалось регламентировать ответственность за одинаковые преступления государственных, муниципальных, военных и частных служащих в одной главе. Но это предложение принято не было.

УК не лишен целого ряда коллизий между нормами Общей и Особенной частей. Так, ранее отмечалось, что ч. 2 ст. 24, регулирующая ответственность за неосторожные преступления, не получила должной реализации в главах Особенной части, прежде всего в главе 26 «Экологические преступления». За небольшим исключением все экологические преступления совершаются по неосторожности. Отсутствие в диспозициях о них фразы о причинении вреда по неосторожности дает основание, исходя из ч. 2 ст. 24, квалифицировать их и как умышленные, и как неосторожные, что неверно и требует ограничительного толкования.

Коллизия усматривается между нормами о приготовлении к преступлениям и некоторыми статьями УК, которые не учитывают, что преступно приготовление лишь к тяжким и особо тяжким преступлениям. Так, ч. 5 гл. 34 УК предусматривает правило квалификации неудавшегося соучастия, согласно которому при недоведении исполнителем преступления до конца по не зависящим от него обстоятельствам действия остальных соучастников квалифицируются как приготовление или покушение. Неудавшееся подстрекательство также предписано квалифицировать как приготовление к преступлению, к которому по не зависящим от него обстоятельствам ему не удалось склонить другое лицо. Коллизия снимается посредством ограничительного системно-сравнительного толкования ч. 5 ст. 34 с учетом ч. 2 ст. 30 УК.

Коллизионность норм Общей и Особенной частей должна устраняться в пользу норм Общей части. Последние распространяются на все без исключения нормы Особенной части. Например, ст. 282 1«Организация экстремистского сообщества» смешивает два разных вида соучастия – организованную группу (ч. 3 ст. 35) и преступное сообщество (ч. 4 ст. 35): «создание экстремистского сообщества, т. е. организованной группы лиц», что противоречит ст. 35 Общей части УК. Однако данную коллизию устранить непросто. Преступное сообщество создается, согласно ст. 210 УК, для совершения тяжких и особо тяжких преступлений. В перечень преступлений экстремистской направленности по ст. 282 1УК включены преступления небольшой и средней тяжести. Стало быть, если соблюдать правило квалификации о примате Общей части УК, статью нельзя будет использовать при квалификации. Остается сделать исключение из правила о соотношении предписаний Общей и Особенной частей УК, считая экстремистским сообществом организацию только в форме организованной группы, «поправив» тем самым законодателя.

Противоречие имеется между ст. 8 «Основание уголовной ответственности», ст. 14 «Понятие преступления», с одной стороны, и примечанием к ст. 201 «Злоупотребление полномочиями» – с другой. Основанием уголовной ответственности УК РФ признает совершение деяния, содержащего все признаки состава преступления, предусмотренного настоящим Кодексом. Деяние является преступлением, если оно обладает свойствами вины, общественной опасности и уголовной противоправности. Общественная опасность состоит в причинении вреда (ущерба) охраняемым Кодексом интересам личности, обществу, государству или создает угрозу его причинения.

Примечание 2 к ст. 201 УК напрямую противоречит приведенным статьям. Оно гласит: если деяние, предусмотренное статьями главы 23 УК о преступлениях против интересов службы в коммерческих и иных организациях, причинило вред исключительно коммерческой организации, не являющейся государственным или муниципальным предприятием, уголовное преследование осуществляется по заявлению этой организации или с ее согласия.

Ошибка первая: в УК включена процессуальная норма о порядке уголовного преследования. Разработчики проектов УК тщательно выверяли содержание норм на предмет уголовного права. Это примечание создало коллизию в УПК. Последний традиционно подразделяет уголовные дела по порядку их возбуждения на публичные, частные и частнопубличные. В ст. 20 УПК ст. 201–204 УК не предусмотрены. Ввиду наличия в УК примечания 2 к ст. 201 в УПК была введена ст. 23, которая при воспроизведении упомянутого примечания «слегка» его изменила. УК говорит о заявлении организации или с ее согласия; УПК – о заявлении руководителя данной организации или с его согласия. Статья 23 УПК вошла в коллизию не только с УК, но и с ГК РФ. «Высшим органом управления акционерным обществом, – гласит ч. 1 ст. 103 ГК, – является общее собрание акционеров». Исполнительный орган может быть коллегиальным (правление, дирекция) и (или) единоличным (директор, генеральный директор)».

Ошибка вторая: в УК нет ни одной нормы, которая предусматривала бы ответственность за деяние, не обладающее общественной опасностью, т. е. причиняющее вред личности, обществу, государству. Не существует в реальной экономической системе таких коммерческих организаций, которые причиняли бы вред исключительно ей, без ущерба для взаимодействующих с ней других организаций.

В постановлении Конституционного Суда РФ от 24 июня 2005 г. правильно отмечалось: «Введение законом уголовной ответственности за то или иное деяние является свидетельством достижения им такого уровня общественной опасности, при которой для восстановления нарушенных общественных отношений требуется использование государственных сил и средств… Решение вопросов о возбуждении уголовного дела и его дальнейшем движении, а также о прекращении уголовного дела или уголовного преследования не зависит от волеизъявления потерпевшего – оно предопределяется исключительно общественными интересами, конкретизируемыми на основе требований закона и фактических обстоятельств дела».