Коллектив авторов - Полный курс уголовного права. Том II. Преступления против личности

Насколько эта позиция согласуется с реалиями современной криминальной жизни и уголовно-правовой теорией? Отвечая на поставленный вопрос, приходится признать, что не вполне.

Обратимся к широко растиражированному в литературе примеру с пьяным до бесчувствия человеком, которого в студеную зимнюю ночь раздевают в безлюдном месте и оставляют одного на морозе. Вор при этом, несмотря на сознание неизбежности того, что потерпевший замерзнет, действует лишь с косвенным умыслом на убийство: он не желает смерти пьяного, она ему не нужна, однако, предвидя неизбежность такого результата, сознательно его допускает (или относится к нему безразлично).

Разовьем сюжет дальше. Представим, что пьяный умирает от переохлаждения. Никаких проблем с квалификацией нет, ибо оконченное убийство возможно и при наличии косвенного умысла. А если смерть не наступит, пьяного спасет случайный прохожий, как быть тогда? Выбор возможных вариантов квалификации невелик: либо «дотягивать» косвенный умысел до прямого и вменять покушение на убийство, либо квалифицировать по фактически наступившим последствиям (если таковые будут), либо прибегать к услугам ст. 125 УК РФ (оставление в опасности). Все предложенные версии квалификации упречны. Но и тот единственно верный и максимально точный вариант оценки описанного случая, увы, неприменим, ибо высшая судебная инстанция России не считает возможной и допустимой квалификацию покушения на убийство с косвенным умыслом.

Мотив, цель, аффект могут играть роль обязательных признаков субъективной стороны убийства лишь при условии, когда они прямо предусмотрены уголовным законом.

Субъектом простого и квалифицированного видов убийств (ст. 105 УК) может быть любое физическое вменяемое лицо, достигшее 14-летнего возраста. Ответственность за привилегированные виды убийств (ст. 106–108 УК) наступает с 16 лет.

Появившиеся в последние годы в отечественной литературе предложения о снижении возраста уголовной ответственности за убийство до 12–13 лет не кажутся нам достаточно обоснованными. [141] См.: Лунеев В. В . Преступность XX века. Мировые, региональные и российские тенденции. М., 2005. С. 212, 414; Криминальная ситуация в России на рубеже XXI века. М., 2000; Преступность, криминология, криминологическая защита. М., 2007. С. 336. Не убеждают и ссылки авторов этих предложений на опыт урегулирования данной про блемы законодательством зарубежных стран. В самом деле, почему мы должны ориентироваться на уголовное законодательство США (где в ряде штатов ответственность за убийство наступает с 8-летнего возраста), а, скажем, не Японии, которая установила минимальный возраст уголовной ответственности за эти преступления в 18 лет? Если при этом сравнивать коэффициенты убийств (в Японии данный показатель в 9 раз ниже, чем в США), [142] Курс советского уголовного права. Т. V. М., 1971. С. 21. то следует признать, что уголовное законодательство гораздо более эффективно в той стране, где установлен более высокий возрастной порог ответственности за убийства. Так может ориентироваться надо на Японию?

Простым в доктрине уголовного права признается убийство без смягчающих и отягчающих обстоятельств. Ответственность за такое убийство предусмотрена ч. 1 ст. 105 УК.

Сказанное означает, что простым можно считать лишь такое убийство, которое не содержит квалифицирующих (ч. 2 ст. 105 УК) и привилегирующих (ст. 106, 107, 108 УК) признаков. В этом смысле простое убийство есть основной состав данного преступления. Ежегодно в России совершается в среднем около 20–25 тыс. простых убийств.

И хотя понятие убийства дается именно в ч. 1 ст. 105 УК, однако из-за недостаточности отраженных в нем признаков очертить границы простого убийства, не прибегая при этом к анализу его квалифицированных и привилегированных видов, становится практически невозможным. Как это ни удивительно, но правило (в нашем случае – простое убийство) можно вывести, только «отсеяв» от него все исключения (другие разновидности убийств).

Помогает в этом деле судебная практика. Именно она изучает наиболее типичные посягательства на жизнь, относя их к тем или иным категориям убийств. Так, Пленум Верховного Суда РФ от 22 декабря 1992 г. «Осудебной практике по делам об умышленном убийстве» к простому убийству методом исключения отнес умышленное причинение смерти, совершенное виновным из ревности, мести и других побуждений, а также убийство в ссоре либо драке. [143] См.: Сборник действующих постановлений Пленумов Верховных Судов СССР, РСФСР и РФ по уголовным делам. М., 1999. С. 202. В постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. (в редакции от 6 февраля 2007 г.) «Осудебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)» уже гораздо более подробно разъясняется, что как простое по ч. 1 ст. 105 УК надлежит квалифицировать убийство, совершенное без квалифицирующих признаков, указанных в ч. 2 ст. 105 УК, и без смягчающих обстоятельств, предусмотренных в ст. 106–108 УК, т. е. убийство в ссоре или драке при отсутствии хулиганских побуждений, из ревности, по мотивам мести, зависти, неприязни, ненависти, возникшим на почве личных отношений.

Убийство в драке или ссоре. Подобным стереотипным клише в судебной практике охватываются крайне разнообразные виды насильственного причинения смерти потерпевшим. К ним относятся многие категории так называемых «семейных убийств»; причинение смерти на почве разрешения межличностных конфликтов между сожителями, родственниками, знакомыми, собутыльниками, случайными прохожими и т. д.

При этом необходимо помнить, что сам по себе факт драки или ссоры не является решающим признаком для квалификации убийства по ч. 1 ст. 105 УК. Но и утверждение криминалистов, что для квалификации убийства, совершенного в драке или ссоре, не имеет значения, кто (потерпевший или виновный) явился ее зачинщиком, а равно была ли драка обоюдной, [144] См.: Милюков С. Ф . Российское уголовное законодательство: опыт критического анализа. СПб., 2000. С. 55; Павлов В. Г . Субъект преступления. СПб., 2001. С. 95. представляется верным лишь отчасти. Определяющим фактором здесь выступает мотивация действий принимающего участие в драке или ссоре убийцы. Нередки случаи, когда мотивами убийства в подобных ситуациях служат побуждения, отнесенные законодателем к числу отягчающих наказание обстоятельств, сама же ссора рассматривается виновным лишь как повод для начала насильственных действий и причинения в конечном итоге смерти потерпевшему.

Нечто подобное, например, происходит при совершении убийства из хулиганских побуждений. Пленум Верховного Суда РФ в связи с этим разъяснил: «Для правильного отграничения убийства из хулиганских побуждений от убийства в ссоре либо драке следует выяснить, кто явился их инициатором, не был ли конфликт спровоцирован виновным для использования его в качестве повода к убийству. Если зачинщиком ссоры или драки явился потерпевший, а равно в случае, когда поводом к конфликту послужило его противоправное поведение, виновный не может нести ответственность за убийство из хулиганских побуждений» [145] Бюллетень Верховного Суда РФ. 2007. № 5. . Такие действия надлежит квалифицировать по ч. 1 ст. 105 УК.