Сергей Дьяков - Преступления против основ конституционного строя и безопасности государства

С апреля 1985 г. в России начался новый этап реформирования общественно-экономических и политических отношений. Формируется новая доктрина обеспечения национальной безопасности Российской Федерации. Впервые в истории России принят Закон Российской Федерации «О безопасности» от 5 марта 1992 г., который в комплексе рассматривает все виды безопасности, в том числе государственную безопасность как важную составную часть в ряду других [24] См.: Приложение 2. . Переосмысление многих фундаментальных положений о безопасности сказалось и на содержании Закона «Об уголовной ответственности за государственные преступления» от 25 декабря 1958 г. Назрела необходимость его реформирования на базе новой научной Концепции.

Реформация Закона началась с безотлагательной отмены в 1989 г. его ст. 7 (ст. 70 УК РСФСР) об уголовной ответственности за антисоветскую агитацию и пропаганду. Вместо агитации и пропаганды преступлением были объявлены призывы к насильственному изменению конституционного строя (ст. 70 УК) и к совершению преступлений против государства (ст. 70-1 УК). Тем самым были резко сужены рамки уголовно-правового запрета, несущего на себе исторически наибольшую политико-идеологическую нагрузку [25] Подробнее см.: Беляев А. Е., Воронцов В. М. Уголовная ответственность за призывы, образующие преступления против государства. М., 1991; Лунеев В. Политическая преступность // Государство и право. 1994. № 7. .

Произошедшие изменения в политической и общественно-экономической жизни страны нашли отражение в Законе Российской Федерации «О защите конституционных органов власти в Российской Федерации» от 9 октября 1992 г. [26] См.: Ведомости Съезда народных депутатов Российской Федерации и Верховного Совета Российской Федерации. 1992. № 44. Ст. 2470. В соответствии с ним в УК РСФСР внесены отдельные изменения и дополнения. Общая направленность закона соответствует его названию – усилить защиту конституционных органов государственной власти.

29 апреля 1993 г. в главу УК о государственных преступлениях введены нормы об ответственности за применение биологического оружия (ст. 67-1 УК РСФСР) и разработку, производство, приобретение, сбыт, транспортировку биологического оружия (ст. 67-2), [27] См.: Ведомости Съезда народных депутатов Российской Федерации и Верховного Совета Российской Федерации. 1993. № 22. С. 789. которые явно не соответствовали родовому объекту особо опасных государственных преступлений.

Федеральным законом «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс РСФСР и Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР» [28] См.: Собрание законодательства Российской Федерации. 1994. № 10. от 1 июля 1994 г. в разделе «Особо опасные государственные преступления» главы первой Особенной части УК был внесен ряд изменений.

Во-первых, в УК РСФСР была упразднена норма о диверсии (ст. 68), хотя и само явление, и возбужденные уголовные дела имелись. Презюмировалось, что одновременное введение в УК нормы о терроризме (ст. 213-3) поглощает состав диверсии, поскольку их объективные признаки (взрыв, поджог и иные общеопасные действия) совпадают. Фактически же этого не произошло, поскольку терроризм ограничен как состав преступления целями нарушения общественной безопасности, устрашения населения или воздействия на принятие решений органами власти, т. е. данная норма не нацелена на защиту экономических интересов России.

Во-вторых, после отмены нормы о диверсии остались, вплоть до введения в действие нового УК Российской Федерации 1996 г., не декриминализированными нормы о публичных призывах к измене Родине, совершению террористического акта или диверсии (ст. 70-1 УК РСФСР), недонесении о государственных преступлениях, включая диверсию (ст. 88-1 УК), и укрывательстве государственных преступлений, включая диверсию (ст. 88-2 УК).

В-третьих, оказалась выхолощенной по своему содержанию норма о контрабанде (ст. 78 УК) путем сужения предмета данного преступления, т. е. исключения из перечня предметов главного – товаров (в диспозиции оставлены только стратегически важные сырьевые товары), что противоречило ст. 219 Таможенного кодекса Российской Федерации. В новой редакции фигурировал перечень лишь специальных предметов, представляющих повышенную опасность (наркотические, психотропные, сильнодействующие, ядовитые, отравляющие, взрывчатые вещества, вооружение, взрывные устройства и т. п.), в силу чего контрабанда из преступления, посягающего на монополию внешней торговли, «превратилась» фактически в преступление против общественной безопасности. Истинная же контрабанда как состав преступления оказалась перенесенной в ст. 169-1 УК под названием «Нарушение таможенного законодательства Российской Федерации». Такое глобальное название совершенно не соответствовало диспозиции данной статьи, где речь шла об ответственности за «перемещение в крупных размерах через таможенную границу Российской Федерации товаров или иных предметов».

Сложность и противоречивость понятия, системы и классификации составов государственных преступлений сказались на процессе разработки, обсуждения и принятия нового Уголовного кодекса России 1996 г., включая его главу 29 о преступлениях против основ конституционного строя и безопасности государства.

Система преступлений, ответственность за которые предусматривает уголовное законодательство, в целом адекватна тому историческому этапу, который проходит Россия. Разумеется, с учетом развившегося мирового финансово-экономического кризиса, различных точек зрения и научных концепций, объясняющих реальности сегодняшнего дня.

В условиях неоднозначной оценки эффективности развития экономики в стране, обострения политической борьбы, связанной с экстремизмом и терроризмом, сложных, а нередко конфликтных, межнациональных отношений, несбалансированности участия государства в формировании рыночных экономических отношений остро встает вопрос о защите уголовно-правовыми средствами основ конституционного строя и безопасности государства. Ослабление государственных институтов коррупцией, высокий уровень преступности, особенно в организованных формах, бесконечное реформирование правоохранительных органов и спецслужб сопровождаются попытками бесконтрольного вывоза за рубеж ценного сырья и лицензионных материалов, активизацией попыток сбора иностранными разведками сведений, составляющих государственную тайну, о запасах стратегического сырья и энергоресурсов, новейших технологиях и вооружении, о перспективных научных исследованиях.