Владимир Кудашкин - Правовое регулирование международных частных отношений

Вместе с тем следует отметить, что методология науки международного частного права долгие годы не являлась предметом собственно правового исследования. Можно констатировать, что следствием этого является определенная стагнация теоретических исследований в международном частном праве, неразвитость и неоднозначность имеющегося знания о природе и сущности отдельных правовых явлений в этой сфере.

Показательным примером в этом отношении является институт публичного порядка в международном частном праве. Высказанная более полутора веков назад Савиньи мысль [29] Savingny. System des heutigen romischen Rechts. VIII. 1849. P. 26, 27, 32–38. , что «существуют некоторого рода законы, особая природа которых противится столь свободному общению правом между различными государствами» [30] Врун M. И. Публичный порядок в международном частном праве. С. 4. , породила столь огромное количество доктрин и концепций публичного порядка, что уже на рубеже XIX и XX вв. закономерно появились сомнения в оправданности существования этого института [31] По мнению М. И. Бруна, «прогресс науки конфликтного права и законодательного творчества связан с изгнанием ничего не говорящего в этой области понятия публичного порядка и с заменой его рядом специальных коллизионных норм, вносящих поправки и ограничения в те немногие нормы общего содержания, которыми столь долгое время довольствовались как теоретики, так и практики» ( Брун М. И. Публичный порядок в международном частном праве. С. 78). Совершенно иного мнения примерно в это же время придерживался другой не менее известный ученый в области МЧП А. Пиленко, который подчеркивал, что «система, которая игнорирует идею публичного порядка, есть столь же мало система частного международного права, как та система уголовного процесса, которая не могла бы справиться с идеей состязательности» ( Пиленко А. Очерки по систематике частного международного права. СПб., 1911. С. 60). .

Проведенные в начале прошлого века теоретические исследования института публичного порядка в российской науке международного частного права были основаны именно на двух методах – формально-юридическом и сравнительно-правовом. Исследование А. Пиленко «Очерки по систематике частного международного права» [32] См.: Пиленко А. Очерки по систематике частного международного права. СПб., 1911. базировалось на применении формально-юридического метода и имело главной задачей доказать, что «основные понятия конфликтной техники (наприм., ordre public) должны быть введены в самый организм той системы, которая будет предложена для нашей науки» [33] Там же. Вводная часть. . М. И. Брун, написавший монографию «Публичный порядок в международном частном праве» [34] См.: Брун М. И. Публичный порядок в международном частном праве. Пг., 1916. , в качестве основного метода исследования применил сравнительно-правовой метод, подвергнув правовому сравнению богатейший материал иностранной науки международного частного права по этому вопросу.

Весьма показательно, что результатом применения в вышеуказанных работах двух различных методов проведения правовых исследований явились выводы, совпадающие по своей сути. Оба ученых пришли к заключению о коллизионной природе института публичного порядка [35] Так А. Пиленко пишет, что «нормы публичного порядка не имеют экстраординарного характера ни в своем происхождении, ни в объеме, ни в функциях. Из этого вытекает простой вывод: значит, эти нормы суть обычные коллизионные нормы» (см.: Пиленко А. Указ. соч. С. 171). М. И. Брун, исходя из того, что «публичный порядок есть еще неизвестная и не готовая часть международного частного права, складочное место, где прилежный искатель найдет большой запас новых коллизионных норм» (с.76), делает вывод, что будущее этого правового явления связано с «заменой его рядом специальных коллизионных норм» (см.: Брун М. И. Указ. соч. С. 78). . В этом нет ничего удивительного. Тождественность результатов правового исследования была обусловлена общим уровнем знания о правовых явлениях того времени, когда еще диалектический материализм не был признан, как всеобщий метод познания реальной действительности, разработка специальных методов правовых исследований находилась в начальной стадии, за исключением, пожалуй, формально-юридического метода, а частные методы правовой науки вообще еще не разрабатывались. В конечном итоге, именно неразвитость и неадекватность средств познания правовой действительности явились причиной весьма спорных выводов о природе и будущем института публичного порядка, и не только его.

Следует подчеркнуть, что последующие исследования проблем международного частного права, уже в советское и постсоветское время, также не отличались разработанность средств проведения правовых исследований. И опять же наиболее характерно это проявляется на примере института публичного порядка. Российская (советская) доктрина международного частного права не внесла ничего нового в познание сущности публичного порядка. Сформулированное Л. А. Лунцем деление концепций публичного порядка на позитивную и негативную [36] Лунц Л. А. Международное частное право. Общая часть. М., 1973. С. 312. явилось, по сути, изложением концепции Л. Раапе о позитивной и отрицательной оговорках публичного порядка [37] Раапе Л. Указ. соч. С. 98. , которая, в свою очередь, есть следствие теории эффектов Кана и Цительмана [38] См.: Брун М. И. Публичный порядок в международном частном праве. С. 65–73; Мандельштам А. Н. Гаагские конференции о кодификации международного частного права. Т. 1. СПб., 1900. С. 247; Zitelman P. Internationales Privatrecht. Bd. 1. B., 1897; Kahn F. Abhandlungen zum internationalen Privatrecht. Bd. 1, Munchen, 1928. . Во всех последующих работах по проблемам международного частного права присутствовало лишь изложение концепции Л. А. Лунца без разработки теоретических вопросов доктрины публичного порядка.

Такое положение дел, характерное для науки международного частного права в целом, напрямую связано с неразработанностью вопросов ее методологии. Вместе с тем указанная постановка вопроса представляется более чем актуальной в силу процессов глобализации отношений в мировой социально-экономической системе и интернационализации связей и отношений в различных государствах, а также происходящего на этой основе развития международного частного права. Появляются новые правовые явления, призванные опосредовать усложнение, диверсификацию и углубление интеграционных процессов, имеющих место в отношениях между государствами, их юридическими и физическими лицами. Однако груз нерешенных теоретических проблем, связанных с более ранними правовыми явлениями, неизбежно сказывается и на разработанности новых правовых институтов. Так, в юридической литературе неоднократно высказывались идеи о тождественности позитивной оговорки о публичном порядке и сверхимперативных норм, которые являются сравнительно новым явлением в международном частном праве. Г. К. Дмитриева подчеркивает: «Нет никаких оснований считать, что “особо императивные нормы” действуют отдельно от “публичного порядка”. Они выражают позитивную оговорку о публичном порядке, которая… является зеркальным отражением негативной оговорки» [39] См.: Международное частное право. Учебник / Под ред. Г. К. Дмитриевой. М., 2000. С. 170. . Аналогичные идеи были высказаны Д. К. Мосс [40] См.: Мосс Д. К. Автономия воли в практике международного коммерческого арбитража. М., 1996. С. 31. , В. Г. Ермолаевым и О. В. Сиваковым [41] См.: Ермолаев В. Г., Сиваков О. В. Международное частное право. Курс лекций. М., 1998. С. 89. , Р. Х. Фолсомом, М. У. Гордоном и Д. А. Спаноглом [42] См.: Фолсом Р. Х., Гордон М. У., Спаногл Д. А. Международные сделки: Краткий курс. М., 1996. С. 429. и рядом других авторов. Однако отождествление позитивной оговорки о публичном порядке и сверхимперативных норм говорит о теоретической неразработанности данной проблематики, отсутствии истинного знания о природе, сущности и содержании как публичного порядка, так и сверхимперативных норм. Отсутствие четкого научного представления о сути этих правовых явлений неизбежно будет приводить к их отождествлению с другими правовыми явлениями и, как результат, к ошибкам в правоприменительной практике. Уже имеются примеры отождествления недействительности правоотношений с иностранным элементом и публичного порядка [43] См.: Цвайгерт К., Кётц Х. Введение в сравнительное правоведение в сфере частного права: В 2 т. Т. 2. М., 1998. С. 12; Белов А. П. Публичный порядок: законодательство, доктрина, судебная практика // Право и экономика. 1996. № 19–20. С. 85. . Вместе с тем названные институты имеют различную юридическую природу, назначение в национальной правовой системе и различные цели правового опосредования общественных отношений.