Александр Смыкалин - Адвокатура и адвокатская деятельность. Учебное пособие

В январе 1918 г. Совет присяжных поверенных Петрограда (нелегитимный с точки зрения советской власти орган) даже возбудил дисциплинарное дело в отношении известного адвоката Бобрищева-Пушкина в связи с тем, что тот защищал клиента в революционном трибунале [31].

Тем не менее строительство судебной системы продолжалось, и к концу марта 1918 г. местные народные суды были созданы не только в центральных районах страны (Московском и Петроградском), но и во всех крупных промышленных центрах Урала и Сибири. По Декрету о суде № 2 от 7 марта 1918 г. были упразднены окружные народные суды, рассматривавшие дела, которые превышали подсудность местного суда. Их особенностью было то, что они действовали только как суды первой инстанции [32]. Что касается советской адвокатуры, то по декрету вступление в коллегию по-прежнему не ограничивалось никакими цензами. Однако Советы не только избирали членов коллегии, но и имели право их отвода, что служило своего рода фильтром для лиц, враждебно настроенных к советской власти.

Недостаток собственных квалификационных юридических кадров заставил большевистское правительство с целью сохранения своей классовой линии прибегнуть еще к одной уловке. Положение о едином народном суде от 30 ноября 1918 г. (Декрет о суде № 3) [33]обязало суд при рассмотрении дел применять декреты советской власти, а в случае их отсутствия или неполноты – руководствоваться социалистическим правосознанием . Но поскольку психоэмоциональный фактор – вещь сугубо субъективная, то открывался простор для произвола и беззакония, хотя в то время все объяснялось исключительно классовым подходом. Вероятно, это и стало основанием для названия западными исследователями данного периода «периодом правового вакуума и хаоса» [34].

В действительности же шла ожесточенная война между старым буржуазным правом, старыми судебными институтами и новым пролетарским правом и принципиально новой системой судов. Последнее слово в этой борьбе осталось за новой советской судебной системой.

Созданные коллегии защитников, обвинителей и представителей сторон в гражданском процессе, по мнению некоторых российских исследователей, сыграли определенную положительную роль в усилении правовых гарантий граждан в условиях советского правосудия [35]. Вместе с тем не надо забывать, что формирование нового института проходило в ожесточенной классовой борьбе. Была поставлена государственная задача «выжить» старых адвокатов из всех органов защиты. В. И. Ленин, характеризуя адвокатуру того времени, писал: «…Мы разрушили в России, и правильно сделали, что разрушили, буржуазную адвокатуру, но она у нас возрождается под прикрытием “советских” правозаступников» [36]. Формальным основанием, камуфлирующим классовый подход, было обвинение «старых» присяжных поверенных во рвачестве, обирании пролетариата и беднейшего крестьянства.

На III Всероссийском съезде деятелей советской юстиции, состоявшемся в июне 1920 г., отмечалось, что, хотя подбор кандидатов в коллегию правозаступников проводился под наблюдением отделов юстиции губернских исполкомов, в коллегию проходили опытные правозаступники, представители буржуазной адвокатуры. В связи с этим некоторые выступавшие предлагали даже отказаться от института защиты вообще.

Тенденция к «огосударствлению» адвокатуры проявилась буквально с первых месяцев советской власти. Еще II Всероссийский съезд областных и губернских комиссаров юстиции постановил, что коллегии правозаступников должны создаваться при Советах , которые избирают и отзывают членов данной коллегии [37].

Решения съезда были реализованы в специальном разделе Положения о народном суде РСФСР от 30 ноября 1918 г., в котором прописывалось, что коллегия правозаступников переименовывается в коллегию защитников, обвинителей и представителей сторон в гражданском процессе при уездных и губернских исполкомах. Члены коллегии избирались исполкомами Советов и получали содержание в размере оклада, установленного для народных судей. Они могли выступать в суде в роли как защиты, так и обвинения. В качестве представителей и защитников сторон допускались ближайшие родственники трудящихся и юрисконсульты советских учреждений. Такая организация обвинения и защиты просуществовала до конца 1920 г. Состоявшийся в июне 1920 г. III Всероссийский съезд деятелей советской юстиции принял постановление о ликвидации коллегий, существовавших по Положению 1918 г., и о создании при отделах юстиции кадров обвинителей и организации судебной защиты в порядке трудовой повинности. Коммунистические принципы эпохи военного коммунизма продолжали действовать и в 20-е гг.

Д. И. Курский в своем обращении к Президиуму ВЦИК от 26 августа 1920 г. писал о развернувшемся на местах процессе ликвидации коллегий правозаступников, комплектовавшихся «почти повсеместно из обломков буржуазной адвокатуры, а то и просто подпольных адвокатов». Он предлагал упразднить существующую организацию защиты и в качестве защитников привлечь «способных к тому лиц на началах трудовой повинности» [38].

По Положению о народном суде от 21 октября 1920 г. коллегии защитников и обвинителей были упразднены, защита и обвинение разделены [39]. Вопросам организации обвинения и защиты была посвящена специальная Инструкция НКЮ от 23 ноября 1920 г., согласно которой «к защите, организуемой в порядке выполнения общественной повинности, привлекались все граждане, которые по своей профессии, образованию, партийному или служебному опыту были подготовлены к исполнению обязанностей защитников в суде» [40].

Переход к такой организации защиты прежде всего преследовал цели политические, очищение состава защитников от классово чуждых и идеологически невыдержанных элементов и не имел ничего общего с совершенствованием организации защиты в советском судебном процессе.

Отсутствие юридически грамотных кадров привело к тому, что при недостатке лиц, выполнявших эту функцию в порядке общественной повинности, к защите могли привлекаться консультанты отделов юстиции и даже близкие родственники обвиняемого. Эта своеобразная форма трудовой повинности в судебной области была вызвана специфическими условиями гражданской войны.

Несовершенство нового института защиты проявлялось и в том, что защитники в силу своей малограмотности не могли давать юридические консультации населению, в связи с чем эти функции были возложены на консультантов уездных и губернских бюро и отделов юстиции губисполкомов. Если в условиях гражданской войны и иностранной военной интервенции с этим можно было мириться, то с переходом к мирному строительству, расширением сферы хозяйственных интересов вновь встал вопрос о четком определении функций адвокатуры.