Сергей Тальчиков - Договор простого товарищества в гражданском праве России: исторические традиции и современность. Монография

Как указывал К. П. Победоносцев, простое товарищество создавалось с целью организации «общего производства, а также с иной целью по имуществу». И. М. Тютрюмов называет «договор, аналогичный договору товарищества» и относит к таким договорам «соглашения о совместной постройке дома, об уборке хлеба, о совместном производстве кирпичей». Особой разновидностью простого товарищества признавалось товарищество анонимное, форма, предшествовавшая современному негласному товариществу 50.

В дореволюционной России произошло становление простого товарищества как одной из форм предпринимательской (торгово-промышленной) деятельности. Вместе с тем в России на протяжении столетий существовали многочисленные объединения, которые создавались не купцами, а представителями иных групп населения. Даже наиболее древняя форма товарищества – складничество возникала не обязательно в сфере торговли. Как указывали М. Островская и В. Сыроечковский, складничества возникали «для совместного ведения сельского хозяйства, промысла и торговли» 51. Таким образом, складничество имело место не только среди купцов, но и среди крестьян. Промысловые товарищества (артели) объединяли преимущественно крестьянское население. Целью деятельности таких артелей являлось извлечение дохода, но такой доход имел мало общего с прибылью купцов. К тому же в качестве вклада в совместную деятельность здесь во многих случаях присутствовал личный труд участников. Большинство русских цивилистов второй половины XIX в., в частности С. В. Пахман, считали артель видом товарищества. Промысловые артели могли возникать в силу устного договора, что объяснялось неграмотностью большинства участников. По обоснованному мнению С. В. Пахмана, причиной возникновения промысловой артели довольно часто являлось «случайное столкновение промышленников одного села» 52. По существовавшему обычаю при столкновении крестьян, занимавшихся лесным или морским промыслом, они начинали осуществлять совместный промысел, чтобы не возникало конфликтов. С. В. Пахман называл такую ситуацию «вынужденным договором», отмечая при этом, что «полуинстинктивное» стремление крестьян позволяло справедливо разрешить противоречия, возникавшие из-за ограниченного количества ресурсов, являвшихся объектом промысла. Другой исследователь русских промысловых объединений – П. С. Ефименко также упоминал о том, что в артели объединялись преимущественно крестьяне, проживавшие в одной местности 53. Тем не менее артели не всегда являлись объединениями полноправных участников. С. В. Пахман указывал на наличие «приготовительных ступеней» в составе артели, в том числе «новиков» – артельщиков, только что вступивших в товарищество, наемных работников. Основанием для возникновения «составления» артели являлся покрутный договор («покрут»), в соответствии с которым «хозяин» уплачивал долги рядового участника артели, предоставлял все снасти для лова рыбы или иного промысла, а покрученник (покрутчик) обязывался работать на промысле за определенный «пай» – часть улова (добычи). «Покрут, т. е. наем не из жалованья, а из определенного пая в будущем улове, составляет повсеместное явление… и существует с незапамятных времен…». П. С. Ефименко определял в качестве сторон договора хозяина и работника. Вместе с тем их отношения не являлись отношениями найма, так как доля (пай) каждого покрутчика зависела от слаженности совместных действий. Отношения, возникавшие в ходе промысла, были родственны отношениям товарищества. Поэтому имеет смысл утверждение, согласно которому отношения внутри промысловой артели были неким средним вариантом между отношениями найма и отношениями товарищества. Следует согласиться с утверждением Е. М. Щукиной, согласно которому «отличительной чертой артели в русском праве было то, что личное доверие участников друг к другу не имело того значения, как в римском праве и в современном простом товариществе» 54. В артель объединялись люди, живущие в одном месте и поэтому занимавшиеся промыслом на одной территории. П. С. Ефименко также детально изучал христианские обряды, которые совершались артельщиками при выходе на промысел. В одной из местностей Русского Севера, Сумском Посаде, перед походом в море все молились «в сторону, обращенную к Соловецкому монастырю» 55. Более того, обрядами сопровождалось не только создание товариществ, артелей, но и заключение многих других договоров – купли-продажи, займа. Народные обычаи регулировали и иные формы промысла, организация которых осуществлялась на основе договоров, в сущности являвшихся договорами о совместной деятельности, – «котляна» и др. В литературе историко-правового характера содержится крайне мало сведений о таком любопытном феномене, как древнерусское промысловое объединение. Такие объединения в большинстве источников именуются ватагами. Историки подчеркивают то обстоятельство, что данные объединения являлись в своем роде уникальными. Их участники преследовали цель, которая могла меняться в зависимости от окружающей обстановки. Так, новгородские ватаги, направлявшиеся в Заволочье и в Зауралье в XI–XV вв., стремились освоить новые земли, получить дань с местного населения, наладить меновую торговлю, извлечь доход от лесного промысла 56. Как указывал в своих сочинениях Олаф Магнус, «в работе по строительству лодок и вооружению собравшейся ватаги принимали участие все ее члены, и каждый хорошо знал свои обязанности» 57. По нашему мнению, ватаги, существовавшие в Древней Руси, можно с определенными оговорками признать предшественниками промысловых (трудовых артелей). Так, в Сибири «промысловые артели формировались в основном из представителей северных уездов России» – историки проводят определенную связь между экспедициями новгородцев на Север и последующим освоением Сибири. В XVI в. «ватаги вольных казаков-судовщиков» нанимались на различные работы в мастерские, в том числе принадлежащие казне и монастырям 58. Ватага являлась одной из первоначальных, ранних форм совместной деятельности. Трудности военно-торговых и промысловых экспедиций требовали товарищеских отношений внутри данного объединения. Об этом свидетельствуют многочисленные обозначения ватаг в источниках: «…Василий Юдин и Михайло Неупокоев с товарищами…»; «…Инюта Поплевин с товарищи…» 59. К. П. Победоносцев также отмечал данную деталь: «…Без особых записей было в обычае рядиться на службу или на дело целою совокупностью людей, в виде товарищей (такой-то с товарищи), причем и ответственность определяется обыкновенно совокупная (взять на том, кто будет в лицах)» 60. Причем по ходу переселения на новую, неосвоенную территорию ватага трансформировалась в нечто большее, чем просто торгово-промысловая экспедиция. Возникали поселения, органы самоуправления, выборные военные предводители начинали выполнять функции должностных лиц.