Коллектив авторов - 20 лет Гражданскому кодексу Российской Федерации: итоги, тенденции и перспективы развития. Материалы Международной научно-практической конференции

Если смотреть на массу опубликованной литературы глазами иностранного юриста, то можно сделать некоторые замечания.

1) Российские юристы как правило только с трудом превышают пределы своей дисциплины: есть представители гражданского права, есть представители семейного права, есть представители административного права. Юристы очень редко занимаются проблемой конституционного права. Соответственно, аргументы развиваются в русле той или иной дисциплины. Для аспирантов это возможно связано с тем, что они готовят свои диссертации только по одной дисциплине; не поощряется более широкий подход, тем более междисциплинарный.

2) Взаимоотношение между семейным и гражданским правом представляется очень сложным: согласно ст. 4 СК к имущественным и личным неимущественным отношениям между членами семьи, не урегулированным семейным законодательством, применяется гражданское законодательство постольку, поскольку это не противоречит существу семейных отношений. Но как определить «существо семейных отношений», когда мощные пропагандисты традиционных ценностей опровергают суррогатное материнство вообще. Необходимо для этого, чтобы суд выступил с определением либо разъяснением. Иначе остается личное мнение юриста, что чревато субъективными взглядами. Таким образом возникает стимул рассмотреть тему лишь в пределах одной дисциплины.

3) Недействительность договора в результате нарушения нравственности: согласно этических принципов католической / православной церкви и ислама суррогатное материнство нарушает нравственность. Согласно ст. 169 ГК, сделка совершенная с целью, заведомо противной основам правопорядка или нравственности является ничтожной. В самом деле до вступления Основ охраны здоровья граждан 1 января 2012 г. правовая природа отношений между суррогатной матерью и генетическими родителями была неясной. Только сейчас ст. 55 (9) Основ охраны здоровья граждан говорит о том, что заключается «договор». Из этого можно сделать вывод, что внешняя форма договора сама по себе не может быть ненравственной. Остается вопрос, какое содержание имеет договор, и как регулируются права и обязанности сторон. Может, допустим, суррогатная мать в договоре отказаться от права дать свое согласие с тем что генетические родители записываются родителями? Хотелось бы, что суд решил, какие условия могли бы быть ненравственными. Но пока решения судов только слабо публикуются, мы даже не знаем, были ли уже подобные решения. А в отсутствии опубликованных решений, как могут отечественные юристы развивать свои позиции, если не ссылаться на моральные представлении той или другой религии, но на нравственность светского государства?

4) Отечественные юристы с большой неохотой пытаются решить проблемы исходя из основных прав граждан, конституционных принципов и ценностей. Очень часто конституционное право смотрится как отрасль права, относящаяся к государственности, не как шаблону для правопорядка в целом. Скорее всего, юристы жалуются о незавершенности правопорядка, о пробелах в законах и т. д. Также не используется потенциал решений Конституционного Суда РФ для развития позиций. 27

В области суррогатного материнства есть пока всего одно решение («определение») Конституционного Суда 15 мая 2012 г., в котором Суд решил отказать в принятии к рассмотрению жалобы граждан. Что лежал в основу данной жалобы? Генетические родители заключили договор с суррогатной матерью. В дальнейшем суррогатная мать родила ребенка, но она отказалась дать свое согласие записать генетических родителей в книге записей рождения. Согласно ст. 51 (4) СК, генетические родители могут быть записаны родителями ребенка только с согласия суррогатной матери. Заявители оспаривали конституционность данного положения.

Конституционный Суд решил, что руководствуясь предписаний ст. 7 (государственная поддержка семьи, материнства, отцовства и детства), ст. 38 (защита материнства, детства и семьи) и ст. 41 Конституции РФ (право на охрану здоровья и медицинскую помощь) и соответствующих международных-правовых обстоятельств РФ, законодатель обладает широкой свободой усмотрения в выборе мер защиты здоровья граждан, семьи, материнства, отцовства и детства и определении условий и порядка их предоставления. А дальше:

«Указанная модель правового регулирования, не будучи единственно возможной, не выходит за пределы правотворческих полномочий федерального законодателя.»

С данным определением не согласились судьи Конституционного Суда Князов и Гаджиев, оба дали свое отдельное мнение с очень интересными аргументами. Однако данное определение не стало поводом обширного рассуждения между российскими юристами. В самом деле, в литературе только единицы в своих работах ссылаются на решение Конституционного Суда.

Итак, получается, что право суррогатного материнства остается в очень непонятном положении. Высокая степень дисциплинарности российских юристов в принципе не мешает, но именно молодые юристы / аспиранты должны писать свои диссертации по точно определенным границам той или иной дисциплины. Наоборот, решить можно проблему только через целостный подход, принимая во внимание разные перспективы разных юридических дисциплин, а также вопросы нравственности. Конституционный Суд РФ, когда имел возможность судить о конституционности ключевого положения ст. 51 (4) СК, дал очень неудовлетворительный ответ в духе позитивизма: раз статья есть, то пускай он и есть.

Гарез Александр Рене, кандидат юридических наук, руководитель юридической группы «Garese & Partners» (Франция)

Усмотрение завещать имущество любым лицам предоставляет наследодателю возможность совершить завещание в пользу одного или нескольких лиц (ст. 1116 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ)), как входящих, так и не входящих в круг наследников по закону (п. 1 ст. 1121 ГК РФ), а также указать в завещании другого наследника (подназначить наследника) на случай, если назначенный им в завещании наследник или наследник завещателя по закону умрет до открытия наследства, либо одновременно с завещателем, либо после открытия наследства, не успев его принять, либо не примет наследство по другим причинам или откажется от него, либо не будет иметь право наследовать или будет отстранен от наследования как недостойный (п. 2 ст. 1121 ГК РФ).

Завещательное распоряжение о подназначении наследника было известно уже римскому праву, система которого довела конструкции наследственного правопреемства до значительного совершенства, используемые до сих пор многими государствами. 28Подназначение наследника в римском праве имело наименование субституции (от лат. substituo – ставлю вместо, передаю взамен), развитие норм о которой повлекло разграничение трех ее видов – обычной (Substitutio vulgaris), пупиллярной (Substitutio pupillaris) и квазипупиллярной (Substitutio quasi pupillaris). 29В современном российском праве сохранена только конструкция обычного подназначения, поскольку наследственно-правовая политика стоит на страже защиты принципа свободы завещания как основного начала наследственного права.