Коллектив авторов - Государство, Конституция, Родина: к поискам национальной идеи и новой доктрины государства

Отсутствие множества гибких организационно-правовых форм, способных дать большой выбор возможностей для ведения бизнеса, тем более, в его новых формах, которые появляются в последние годы и десятилетия, также является фактором торможения прогресса. Например, за последние несколько десятилетий появились сетевые структуры разного профиля и назначения, но российское законодательство не смогло определиться даже в вопросах терминологии и обозначить, признать хотя бы существование таких форм, не говоря уже о том, что хорошо бы их деятельность направить в правовое русло. Цивилисты, например, иногда полагают, что сети могут вполне регулироваться гражданским правом и его вполне достаточно для их понимания и регулирования, поскольку каждое единичное правоотношение описывается и регулируется гражданским правом. Однако это утверждение не полное, оно может охватывать только малую часть работы сетей.

С точки зрения цивилиста правоотношения в сети происходят исключительно в рамках гражданского права в виде отдельных заключаемых договоров, никаких особенностей сетевых правоотношений нет, они регулируются нормами гражданского права на уровне каждого единичного договора, а количество договоров не меняет суть гражданско-правовых отношений, поэтому никакое другое право, кроме гражданского, для регулирования этих процессов не нужно.

Посмотрим, к чему ведёт логика рассуждений цивилиста на практике. Исключительно в рамках гражданского права осуществляется передача денег между гражданами и организациями (заём, депозит и т. п.), но когда эти отношения начинают проявляться миллионами и замыкаться на некую сеть, выстроенную заинтересованными частными лицами, неожиданно для такого юриста (и для государства) возникает сетевая структура типа МММ, имеющая свой управляющий центр, распределённые управляющие центры, связанные определёнными правилами, а также потоки денег, текущие в заданных направлениях, проследить которые правоохранительным органам государства не удаётся, поскольку эта сеть оказывается в какой-то степени вне государственной юрисдикции. Как полагает А. В. Поляков, «такое социально-согласованное поведение людей предстаёт как поведение коммуникативное, и представляет собой взаимодействие между социальными субъектами в соответствии со смыслом социально признанных текстов» 61. Именно здесь становится ясной роль социально признанных текстов (внутренних правил МММ, идей, интересов) и коммуникативного поведения, но при этом возникает вопрос, в какой момент единичные договоры, происходившие в рамках гражданского права, образовали собой сеть с мощными внутренними приводными механизмами, которые втянули в неё десятки миллионов граждан и вывели правоотношения за пределы юрисдикции страны? Какие силы привели к возникновению денежных потоков, которые государство хочет направить на инвестиции в инновации, но не находит способов решения этой задачи? Где налоги от оборотов этих денег? Гражданское и налоговое право не дают ответов на эти вопросы, поскольку ответы на них лежат в сфере сетевого права.

Сетевое право даёт ответы на эти вопросы: внутренней силой является финансовый интерес частных лиц, а сеть реализует его и служит инструментом организации и синхронизации этих интересов, приводя многочисленные однородные интересы к поставленной цели. Нам нужно абстрагироваться от того, что в финансовых пирамидах достижения целей приводили к нарушению норм действующего права и оказывались преступными (если это было доказано в суде), и увидеть в этом процессе сильнейший механизм, который можно использовать в позитивных целях.

Как действующее право и власть реагирует на такие процессы? Власть не хочет их видеть, и такая политическая позиция в чём-то ей удобна, но она не решает проблему. Это не научный метод. Председатель Правительства РФ Д. А. Медведев на встрече с членами «Единой России» во Владивостоке сказал: «Если человек три раза играет в МММ, то у него с грамотностью тяжело. Ну почему государство за это должно отвечать? Это рисковая вещь. Если человек это делает, он сам рискует своими деньгами» 62. Проведём научный анализ этого ответа с позиции права, экономики и сетевого права.

С позиции права мы видим в этом ответе упрощённый подход: государство не должно отвечать. Это правильно, когда неграмотный отдаёт свои деньги три раза манипулятору, и государство за это не отвечает – право и законодательство здесь соответствуют словам Председателя Правительства РФ абсолютно точно. Но проблема лежит в другой плоскости. На самом деле не один человек, а многие миллионы граждан делают такую вещь и даже более чем трижды, если смотреть в корень явления и видеть не только частный случай с МММ, но и подобные ей пирамиды, в которых с 1991 года до последнего времени приняло участие почти всё население страны, особенно, если ещё учесть игры с государственными ГКО и их такой же печальный конец, как у мошеннических фирм.

Анализ с позиции экономики. Государство 20 лет обсуждает одну проблему и не может предложить никаких решений: население хранит порядка 100 млрд долларов США, которые хорошо бы использовать для общественно полезных инвестиций, но население государству не верит и деньги не даёт. Почему не даёт государству после историй типа ГКО – понятно. Почему же даёт финансовым пирамидам?

Здесь нужен анализ с позиции истории и психологии. В. Н. Брюшинкин пишет, что «в глубине души русские не верят, что систематические рациональные действия принесут лучший результат, чем случай и однократное напряжение сил. Для русской души верно следующее суждение: вероятность того, что запланированный результат будет достигнут при помощи рационально построенной последовательности действий не больше, чем вероятность того, что этот или подобный результат может получиться и без такой заранее запланированной последовательности действий: сам собой или однократным напряжением сил. Это означает, что русские не до конца доверяют рассудку, рациональным принципам поведения, культуре» 63. Действительно, надежда на волшебное обогащение в пирамиде налицо. Но мы сделаем акцент в этой мысли не на чудо, а на то, что имеет место желание и надежда. Генетическое неприятие русским человеком рациональности здесь обнаружилось в полной мере, но мы должны понять, что за последние 20 лет появилось много людей рациональных, образованных, успешных в финансовом плане и готовых работать на свою страну. Для решения этой задачи мы предлагаем разделить роли и не форсировать события тем, чтобы пытаться быстро переделать сознание всего народа – это невозможно. Нужно, чтобы рациональным инновационно-инвестиционным процессом занимались подготовленные специалисты, а граждане-инвесторы верили им больше, чем строителю пирамид, иначе получается, что он использует колоссальную энергию, веру, надежду и потенциал масс для своих целей, а государство – для позитивных целей не использует, как будто это ему не нужно.