Евгений Доля - Формирование доказательств на основе результатов оперативно-розыскной деятельности. Монография

Переход от содержания к новому более полному и точному содержанию в рамках оперативного доказывания (через форму-метод) можно рассматривать в двух аспектах. Во-первых, как связь чисто внешнюю, проявляющуюся в несоответствии, внутренней противоречивости оперативного доказательства, его полном или частичном несоответствии содержанию других доказательств, что имеет место на первоначальном этапе проверки оперативных доказательств, когда лишь выявлены эти несоответствия и противоречия и неизвестны их причины, а намечаются только формы их решения. И, во-вторых, как связь более глубокую, связь развития, имеющую место на завершающем этапе проверки оперативных доказательств, когда выявлены причины неполноты и противоречивости оперативного доказательства, когда оперативный работник, установив, что в нем соответствует действительности, а что – нет, получает на этой основе новое, более полное и точное знание о фактах и обстоятельствах, входящих в предмет оперативного доказывания. При этом имеет место не просто возврат к исходному содержанию проверяемого оперативного доказательства, а получение на его базе приращения содержания, нового знания об обстоятельствах и фактах, имеющих значение для оперативно-розыскной деятельности, т. е. развитие оперативного доказывания.

Следует отметить, что познание в оперативно-розыскной деятельности невозможно без одновременного происходящего при этом преобразования действительности, образующей предмет данной деятельности. Преобразование действительности, составляющей предмет оперативно-розыскной деятельности, хотя и в меньшей мере, чем в уголовном процессе, но свойственно и оперативно-розыскной деятельности.

Оно имеет место уже в процессе проведения предусмотренных законом оперативно-розыскных мероприятий. С учетом именно необходимости преобразования действительности законодателем сформулировано, например, положение, согласно которому органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность, предоставлено право прерывать предоставление услуг связи в случае возникновения непосредственной угрозы жизни и здоровью лица, а также угрозы государственной, военной, экономической или экологической безопасности Российской Федерации (п. 1 ч. 1 ст. 15 Закона об ОРД).

Удельный вес преобразующей составляющей оперативно-розыскной деятельности увеличивается по мере осуществления проверки результатов оперативно-розыскной деятельности, принятия на их основе промежуточных и итоговых оперативных решений по делам оперативного учета. Так, преобразование действительности имеет место при решении задач оперативно-розыскной деятельности, связанных с предупреждением и пресечением преступлений, розыском лиц, скрывающихся от органов расследования, суда, уклоняющихся от уголовного наказания (ст. 2 Закона об ОРД). Меньшие допустимые и обязательные пределы преобразующего содержания оперативно-розыскной деятельности по сравнению с уголовно-процессуальной деятельностью обусловлены соответствующими онтологическими, гносеологическими и правовыми предпосылками, которые требуют отдельного исследования.

Конечно, реальный процесс оперативного доказывания значительно богаче, разнообразнее, но в приведенных рассуждениях внимание акцентируется на его существе, тенденции развития, для выделения и использования которых в практике оперативно-розыскной деятельности известное огрубление просто необходимо. «Изображение движения мыслью есть всегда огрубление» [22].

В литературе высказана точка зрения, согласно которой центральную часть оперативно-розыскной деятельности необоснованно именовать оперативным доказыванием. «Если признать, что целью оперативно-розыскного доказывания является установление объективной истины, то нужно будет объяснить, что входит в ее содержание, чем она отличается от истин, устанавливаемых в уголовном судопроизводстве… и т. п.» [23]. Исходя из этого «с учетом специфики оперативно-розыскной деятельности, ее задач и применяемых средств, способов и условий, сделать это довольно сложно» [24]. При этом подчеркивается, что термины «оперативное доказывание» и «оперативные доказательства» не вполне адекватно отражают стоящую за ними реальность [25].

Не приводя развернутой аргументации относительно указанных суждений, так как проблема характера, содержания и способов установления истины в оперативно-розыскной деятельности требует отдельного самостоятельного исследования, ограничимся лишь отдельными замечаниями.

Действительно, раскрыть содержание истины, устанавливаемой в оперативно-розыскной деятельности, показать ее отличие от истины, устанавливаемой в уголовном судопроизводстве, решить другие связанные с этим вопросы довольно сложно. Но сложность решения тех или иных вопросов вовсе не означает, что они не могут быть решены. Поэтому данное обстоятельство не может служить аргументом в пользу того, что истина в оперативно-розыскной деятельности не достигается. Уже одно то обстоятельство, что органы, осуществляющие оперативно-розыскную деятельность, в большинстве случаев успешно решают стоящие перед ними задачи, является веским подтверждением того, что в этих случаях результаты их деятельности достигают соответствия с действительностью.

Если бы в процессе оперативного доказывания не достигалось соответствия получаемых при этом знаний действительности, то невозможно было бы успешное решение ни одной из стоящих перед ним задач. Однако законодатель формулирует такие задачи и в отличие от авторов, отрицающих возможность установления истины в ходе оперативно-розыскной деятельности, исходит при этом из возможности ее достижения. В противном случае зачем формулировать в законе задачи данной деятельности? Мир познаваем. Это фундаментальное положение теории познания в полной мере распространяется и на оперативно-розыскную деятельность, в форме которой происходит не только познание специфической части бытия, но и ее преобразование в направлении, необходимом для нормального существования и развития личности, общества и государства.

Что касается разницы в содержании истины, устанавливаемой в оперативно-розыскной деятельности, и истины, достигаемой в уголовном процессе, то она, бесспорно, существует. В самом общем плане это различие, в частности, состоит в том, что в содержание истины, устанавливаемой в оперативно-розыскной деятельности, входит установление лишь тех обстоятельств, которые связаны с решением задач, стоящих перед данным видом деятельности (ст. 2 Закона об ОРД). В содержание истины, достигаемой в оперативно-розыскной деятельности, не входит установление значительной части обстоятельств, которые подлежат доказыванию при производстве по уголовным делам (ст. 74 УПК РФ). Так, в частности, за пределами истины в оперативно-розыскной деятельности лежит привлечение лица, заподозренного в совершении преступления, в качестве подозреваемого.