Игорь Исаев - Правовая культура России. Учебное пособие

Развивающаяся экономика требовала все больших вложений и отдачи труда. Закрепощение крестьян становилось неотложным делом. Целым рядом предварительных актов (правило Юрьего дня, установление «заповедных» и «урочных» лет, переписи крестьянского населения, система кабальных договоров) законодатель подготовил этот завершающий этап. Соборное уложение единым решением (отмена «урочных» лет и бессрочный возврат беглых) вводит систему так называемого крепостного права. Крестьяне прикрепляются к земле как часть производительных сил, которые не могут быть от нее отделены. Государственное хозяйство (включающее в себя помещичьи, вотчинные, дворцовые и т. д. земли) тем самым сформировало мощный «производственный комплекс», который будет действовать на протяжении более чем 200 лет. (Следует заметить, что прикрепление рассматривалось поначалу как мера временная и что тотальное прикрепление стало результатом массовых, уже имевших место, кабальных договоров крестьян с их господами о закреплении.) Такая система позволила сделать первый шаг к юридическому сближению вотчины и поместья (был разрешен их обмен независимо от разного характера этих форм землевладения и способа их возникновения), т. е. дальнейшей консолидации правящих сословий.

Присоединенные к России в середине XVII в. земли (Украина), прежде находившиеся в правовом поле Речи Посполитой, добавили к правовой системе и культуре страны целый ряд институтов и норм, прежде им незнакомых. Сюда относились элементы городского (Магдебургского) права, демократические институты казачьего правопорядка, правовые традиции, заимствованные из западноевропейского права. Составители Соборного уложения 1649 г. в преамбуле прямо ссылались на заимствования из иноземного (византийско-римского, польско-литовского и др.) права. Российская правовая культура обогащалась за счет заимствования иностранной судебной практики и правовых обычаев. (Определенную роль проводников этой традиции сыграли иммигранты из Европы, где в начале века разыгралась Тридцатилетняя война, которые сформировали в Москве целую немецкую слободу.) Сама структура и юридический язык Уложения отмечены новыми влияниями: здесь прослеживается тенденция к выделению отдельных отраслей права (судебного, уголовного, административного, гражданского и т. п.); влияние литовских статутов, где уже были подробно разработаны многие нормы вещного и обязательственного права (например, сервитуты); прямые заимствования из византийского и европейского канонического права в разделе о преступлениях против Церкви.

Вместе с тем, восточные регионы страны, присоединившиеся еще в XVI в. (Казань, Астрахань, Сибирь), в основном оставались в сфере действия своих традиционных систем права, в значительной мере основанных на обычае и традициях. Тем самым российская правовая культура в виде такого «плюрализма» уже утверждала имперский принцип «множественности в единстве».

Соборное уложение стало кодификацией, предполагавшей охватить своим регулированием все стороны общественной жизни. Закон в качестве проявления государственной воли был призван стать универсальным регулятором. Его основными источниками были указы государя, решения Боярской думы и постановления Земского собора. При этом как инициатива издания закона, так и последняя санкция, несомненно принадлежали верховной власти в лице царя (хотя выбор персоны самого царя мог находиться в компетенции Земского собора). Обычай почти исчез из юридической практики, сама же эта (судебная, земская) практика стала подвергаться специфической кодификации в форме обобщений в указных книгах приказов. Становилось очевидным, что главным источником права теперь является «закон» в его самом широком понимании.

Где законы хорошие – там и подданные довольны, и чужеземцы хотят туда прийти. А где законы жестокие – там свои собственные подданные жаждут перемены правления и часто изменяют, если могут, а чужеземцы боятся приходить. О, государь, управляй людьми так, чтобы они не хотели перемен. <���…>

Праведная королевская власть превращается в тиранство не столько из-за лютого мучительства, сколько из-за грабительских законов. Ибо какой-либо король может быть тираном и без грабительских законов, но государственный строй будет не тиранским, а справедливым правлением. А при грабительских законах не может быть того, чтобы и правление не было тиранским и король не был тираном. То есть если какой-либо король самых богатых людей без (всякой их) вины открыто грабит и самых сильных убивает, но не подрывает благих народных законов, то, хотя сам король – злодей, людодерец и тиран, но государственный строй не изменяется и не становится тиранством, и после смерти этого тирана снова наступит благое правление.

Юрий Крижанич

В области развития юридической техники Соборное уложение пошло значительно дальше судебников. Здесь уже можно говорить об использовании таких приемов, как систематизация, кодификация и инкорпорация правовых норм. Был предусмотрен правовой механизм обновления кодекса. Комиссия князя Оболенского, работавшая над составлением Уложения, тщательным образом изучала европейские техники кодификационных работ и была готова сформулировать определенные теоретико-правовые основания для обоснования своих практических решений. Наказы депутатов стали также одним из важнейших источников Уложения.

Однако стратегической ошибкой составителей Уложения стало их стремление включить все возможные ситуации и отношения в единую систему регуляторов, в единый кодекс, единый правовой акт – Уложение. Реальная жизнь очень быстро показала недостижимость такой цели. Уже через десять – двадцать лет нормы Уложения стали дополняться так называемыми новоуказными статьями, ближе стоящими к действительности и текущей практике, статьями Новоторгового устава и большим количеством конкретных царских указов.

Фундаментальные особенности российского абсолютизма (тот факт, что он возникает в период наибольшего развития крепостного права и что его социальной базой является исключительно крепостническое дворянство) не могли не сказаться и на особенностях российской правовой культуры XVIII столетия. Тотальное вмешательство государства во все области общественной и даже личной жизни (указания на то, какие платья носить, когда гасить свет в доме, какие танцы танцевать на ассамблеях и т. п.) породило в правовой культуре специфический этатизм. Для «полицейского» государства первой четверти XVIII в. было характерным не только тщательная административная регламентация всех сторон жизни и порядка в целом, но и подробное правовое регламентирование хозяйственной и партикулярной деятельности. Наряду с монополиями в экономике (государственные мануфактуры и заводы) государство формировало три главных сферы своего существования: сильную армию, разветвленную и всепронизывающую налоговую систему и огромный бюрократический аппарат управления и контроля.