Сергей Бурмагин - Статус и деятельность суда в уголовном процессе. Учебное пособие

Великая хартия вольностей 1215 г. (Англия) провозгласила принцип законности в деятельности властей и фактически изъяла из компетенции монарха задержание, аресты, обыски и конфискацию имущества, которые стали прерогативой судебных органов. В этот же период в Англии зародилась процедура судебной проверки ареста, которая состояла в выдаче судом приказа шерифу о расследовании правильности ареста и предусматривала возможность освобождения заключенного на поруки (ст. XI Первого Вестминстерского Статута 1275 г.).

В дальнейшем, в эпоху революций XVII–XVIII вв., английские ростки правозащитной функции суда пропитались идеями о независимости и самостоятельности судебной власти в русле общей концепции разделения властей (Дж. Локк, Ш. Монтескье) и о роли суда как гаранта неприкосновенности свободы человека (Ж. Ж. Руссо). Постепенно эти ростки развились в одно из приоритетных направлений деятельности судебной власти в сфере уголовного судопроизводства, называемое в современной науке судебным контролем законности деятельности органов уголовного преследования. В современном цивилизованном мире механизм судебной защиты признается наиболее действенным и едва ли не единственно эффективным способом защиты нарушенного права. Соответственно и уголовный суд выступает главным гарантом соблюдения законности производства по уголовному делу и обеспечения прав и свобод лиц, вовлеченных в сферу уголовного судопроизводства, их охранения и эффективного восстановления в случае нарушения.

Исторический экскурс позволяет увидеть, что уголовный суд в своем развитии прошел долгий и сложный путь: от отстраненного и безвольного созерцателя судебных поединков до активного участника процесса, наделенного широчайшим кругом властных полномочий, позволяющих влиять на ход разбирательства дела; от бездумно карающего орудия, зависимого от господствующей политической воли, до независимого и объективного вершителя правосудия, сознательно применяющего нормы права; от органа уголовной репрессии до гаранта соблюдения прав и законных интересов всех лиц, вовлеченных в сферу уголовного судопроизводства.

В настоящее время в каждой развитой стране при всем различии подходов к решению задач уголовного судопроизводства и дифференциации существующих процессуальных форм судебное разбирательство построено на состязательных началах с различными вариациями и особенностями. При этом одинаково большое внимание уделяется обеспечению права на судебную защиту и гарантиям эффективного и справедливого правосудия в соответствии с выработанными и общепризнанными международным сообществом стандартами и правилами.

Российский уголовный процесс в своем развитии прошел те же этапы, что и европейские формы правосудия, и эволюция российского уголовного суда протекала в русле общих закономерностей «по мере развития общества и государства, исторических трансформаций правовой культуры, возрастания роли личностных начал в правовом пространстве Российского государства» 3, но, безусловно, имела и свои национальные особенности 4.

Современное российское уголовное судопроизводство построено по смешанному типу – к такой оценке склоняются большинство российских процессуалистов. Смешанная модель уголовного судопроизводства была восстановлена в стране после продолжительного периода доминирования в уголовном процессе квазисудебных, репрессивных процедур в период сталинского режима (30–50-е гг. XX в.) и окончательно установилась с принятием Основ уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик (1958 г.) и УПК РСФСР (1960 г.). В смягченном, гуманизированном процессе суд занял привычное для себя место органа правосудия, и функция разрешения уголовного дела стала исключительной прерогативой суда (ст. 7 Основ гласила: правосудие по уголовным делам осуществляется только судом, аналогичная норма содержалась и в ст. 13 УПК РСФСР). Суд обрел полновластие в судебных стадиях (ст. 243, 263 УПК РСФСР), формально стал независим в своей процессуальной деятельности и принимаемых решениях (ст. 10 Основ, ст. 16 УПК РСФСР), беспристрастен, а в противном случае подлежал отводу (ст. 18 Основ, ст. 59 и 60 УПК РСФСР), рассматривал дело в пределах предъявленного обвинения (ст. 42 Основ, ст. 254 УПК РСФСР), доказательства оценивал свободно по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном и объективном рассмотрении всех обстоятельств дела в их совокупности (ст. 17 Основ, ст. 71 УПК РСФСР).

В судебные стадии процесса были привнесены элементы состязательности сторон, более ощутимые в судебном следствии. В то же время характерной чертой советской состязательности являлась гиперактивность и инициативность уголовного суда, который не оставался пассивным наблюдателем спора сторон, не был связан их мнением, доводами и соображениями, а принимал их в меру обоснованности и убедительности. Суд не был ограничен доказательствами, представленными сторонами, и мог истребовать по своей инициативе новые, если они способствовали разрешению дела (ст. 70, 276 УПК РСФСР). Более того, суд был обязан принять все предусмотренные законом меры для всестороннего, полного и объективного исследования обстоятельств дела, выявить как уличающие, так и оправдывающие обвиняемого, а также отягчающие и смягчающие его вину обстоятельства (ст. 14 Основ, ст. 20 УПК РСФСР).

Приведенные положения закона соответствовали советской правовой доктрине, базировавшейся на постулате единства советской (народной) власти и общности целей и задач всех партийно-властных структур, отвергавшей концепцию разделения властей и отводившей уголовному суду место одного из органов государственной власти по борьбе с преступностью, призванного на этом поприще действовать совместно с прокуратурой, органами внутренних дел и другими правоохранительными органами государства и имеющего с ним общую цель – искоренение преступности. Перед уголовным судом ставилась единая для всех органов правоохраны задача быстрого и полного раскрытия преступлений и изобличения виновных (ст. 2 УПК РСФСР).

В русле этих представлений о назначении судебных органов суд по закону был наделен рядом полномочий обвинительной власти: обязанностью возбуждать любые уголовные дела (ст. 3 Основ, ст. 3 УПК РСФСР); обязанностью самостоятельно восполнять неполноту предварительного расследования (ст. 14 Основ, ст. 20 УПК РСФСР) либо направлять с этой целью дело на дополнительное расследование (ст. 232 УПК РСФСР); правом инициировать уголовное преследование подсудимого по новому обвинению, а равно в отношении нового лица, не привлеченного в качестве обвиняемого (ст. 232 УПК РСФСР); обязанностью продолжить судебное разбирательство при отказе прокурора от поддержания обвинения (ч. 4 ст. 248 УПК РСФСР); обязанностью выявлять причины и условия, способствующие совершению преступления (ст. 21 УПК РСФСР), и др. В тоже время на стадии предварительного расследования участие суда устранялось вовсе, и полномочиями по текущему судебному контролю законности расследования дел суд не обладал. Таким образом, в существовавшей модели уголовного правосудия присутствовали явный перекос в пользу обвинения и доминирование в процессе доказывания и установления фактических обстоятельств дела органов уголовного преследования, получавших узаконенную помощь со стороны суда в обосновании выдвинутого обвинения. Как следствие – зависимое положение уголовного суда и обвинительный уклон в его деятельности, препятствовавший справедливому судебному разбирательству и существенным образом снижавший действенность провозглашенных в законе гарантий защиты прав и свобод личности.