Сергей Дробышевский - Политическая организация общества и право как явления социальной эволюции. Монография

В третьей главе раскрыты наиболее общие закономерности функционирования политической организации общества и права. В частности, охарактеризованы имеющиеся в распоряжении человечества демократический и диктаторский способы политического руководства в их проявлениях в материи правового регулирования, а также процесс и перспективы политико-правовой эволюции. При этом указаны причины сохранения политической организации общества и права в течение всей эпохи будущего развития человечества.

За описанием политико-правовой эволюции в целом, завершающим первый раздел монографии, следует подробный анализ генетически исходного исторического типа политической организации общества и права, который господствовал на исторической арене до неолитической революции и сохранялся до последнего времени в некоторых маргинальных областях ойкумены. Характеризуются как общие закономерности функционирования политико-правовой системы и иных сторон древнейшего типа общества, так и закономерности, специфические для первоначального типа политической организации общества и права.

Предметом четвертой главы выступают закономерности первого из двух отмеченных видов. В ней учтены помимо других материалов этнографические данные об общинах кочующих охотников-собирателей недавнего прошлого. Причем дано обоснование научной допустимости этого.

В пятой главе изложены специфические закономерности первоначального исторического типа политической организации общества и права. Здесь описаны процесс общеобязательного нормативного регулирования в кочевых общинах охотников-собирателей, нормы права в их соотношении с неправовыми социальными нормами и механизм политического управления. В заключительной части пятой главы рассмотрены особенности осознания кочующими охотниками-собирателями свойственных их обществу политико-правовых феноменов, а также порождаемые этим осознанием последствия для правового регулирования [22].

В конце монографии дан список литературы, рекомендуемой для всестороннего изучения политической организации общества и права как явлений социальной эволюции. Здесь указаны как отечественные, так и зарубежные научные издания. Из последних в список рекомендуемой литературы включены лишь работы, которые имеются в российских научных библиотеках.

Общеизвестно, что европейская политико-юридическая наука, охватившая своим влиянием по мере распространения европейской цивилизации на другие континенты практически все человечество, сложилась в Древней Греции и Древнем Риме. Здесь оформилось ядро ее основополагающих понятий, которые в последующем обогащались на основе обновляющейся практики учеными различных народов мира. В частности, древнегреческие и древнеримские мыслители теоретически очертили рамки того, что вошло в политико-юридическую науку под названием политической организации общества и права.

При этом они вели речь о социальных явлениях, которые удобно характеризовать, используя взаимосвязанные понятия социальной организации и свойственных ей социальных норм, а также нормативного регулирования на основе последних. Относительно определения указанных понятий в их взаимной связи в европейском обществоведении присутствует давняя традиция, начало которой положил еще Марсилий Падуанский. Согласно ей любая социальная организация есть направленная на реализацию определенной потребности или группы потребностей ряда людей их комбинированная деятельность, упорядочивающаяся ее органами управления путем нормативного регулирования [23]. Оно включает формулирование и проведение в жизнь управляющими структурами комбинированной деятельности ее правил, т. е. социальных норм, обязательных для участников деятельности. При таком понимании социальных организации, норм и нормативного регулирования исследованная древнегреческими и древнеримскими учеными реальность, за которой в политико-юридической науке утвердилось наименование «политическая организация общества» и «право», обнаруживает три ее основополагающих аспекта.

Прежде всего организацию, которая удовлетворяет систему потребностей своих членов и поэтому способна функционировать независимо от подобных объединений и действительно существует территориально и в иных отношениях отдельно от них, подчиняясь лишь собственным органам управления. Такая ассоциация включает в себя организации ее участников, нацеленные на реализацию их отдельных нужд и групп этих надобностей. Причем управляющие институты целостности реализуют присущие им функции как обращаясь непосредственно к охватываемым ею лицам, так и воздействуя на руководящие органы имеющихся в ней организаций.

Затем общеобязательное для членов целостности нормативное регулирование, формулирующее и реализующее общеобязательные социальные нормы. Оно осуществляется органами управления целостности и дополняет нормативное регулирование, идущее в каждом из ее сегментов в отношении норм, обязательных для соответствующего сегмента.

Наконец, результатом отмеченного упорядочения является социальная система, которой всегда свойственно противоречие между целями общеобязательного нормативного регулирования и тем, как они реализуются. С одной стороны, их воплощение в общеобязательных правилах неполно и неточно, с другой – и сами общеобязательные нормы претворяются в жизнь лишь частично и с искажениями [24].

В мышлении древних греков и римлян идеал полного и точного осуществления на практике целей общеобязательного нормативного регулирования обычно фиксировался в понятии социальной справедливости. Поэтому для древнегреческих и древнеримских мыслителей всякая реально существующая общественная система, удовлетворяющая совокупность потребностей своих членов с использованием общеобязательного нормативного регулирования и обнаруживающая противоречие между целями такого упорядочения и тем, как они осуществляются на практике, неизменно оказывалась несправедливой (правда, только лишь в некоторой степени, а не совершенно).

Само по себе распространенное у греко-римских авторов воззрение на описанные социальные целостности как на несправедливые глубоко закономерно, поскольку любой исследователь изучал их с целью улучшения. Естественно поэтому, что в итоге проведенного научного анализа он предлагал теоретическую модель, отличающуюся от действительного положения, и стремился материализовать сформулированную концепцию. Необходимым условием реализации выдвинутых идей и выступало объявление существующей практики несправедливой. Причем, разумеется, каждый ученый констатировал меру ее несправедливости относительно собственного идеала справедливого социального организма, обслуживающего систему нужд людей с помощью конструирования и проведения в жизнь общеобязательных правил. Например, Аристотель считал, что его теория распределяющей и уравнивающей справедливости повсюду, где имеет место общеобязательное нормативное регулирование, осуществляется не целиком: органы, занимающиеся формулированием и принудительной реализацией общеобязательных социальных норм, не относятся к руководимым ими индивидам и организациям полностью справедливо, поскольку не ставят управляемых в одинаковое положение применительно к удовлетворению потребностей [25]. Поэтому справедливое общество (согласно представлениям Аристотеля, такое, в котором каждый его трудоспособный член равен всем остальным способным в работе в том, что потребляет вместе со своей семьей столько жизненных благ, сколько производит сам, не живя за счет других способных к труду людей и не позволяя им жить за свой счет [26]) является лишь отчасти реализуемым идеалом, отличающимся от действительного положения.