Олег Кутафин - Неприкосновенность в конституционном праве Российской Федерации. Монография

Отсутствие широких дипломатических связей ослабило потребность в единых международных нормах посольского права, и в частности посольского иммунитета. «Несмотря на то что такие нормы уже сложились в предшествующий период, – писал Д. Б. Левин, – теперь послы феодальных государей пользуются неприкосновенностью больше из уважения к их духовному сану, чем в силу признания и соблюдения общих для всех народов дипломатических обычаев. Это обстоятельство наложило отпечаток и на нормы, и на практику дипломатического иммунитета. Неприкосновенность посла обычно сопоставляется с неприкосновенностью священника и других лиц, состоящих под покровительством церкви» [93] Левин Д. Б. Указ. соч. С. 29. .

Личность послов, согласно зародившимся в этот период представлениям, становится священной и неприкосновенной. Папы принимают их вместе с женщинами, клириками и пилигримами под свое специальное покровительство. Считалось, что всякий, кто нападет на посла, совершит святотатство. Главным источником, из которого черпались документы, аргументы и прецеденты для обоснования тех или иных международных актов или обычаев, в том числе и обычая неприкосновенности послов, становится Библия [94] См. там же. С. 30. .

В период XIII–XV вв., несмотря на феодальную раздробленность, развивается тенденция к образованию крупных феодальных монархий. «В Англии, во Франции, в Испании, в Северо-Восточной Руси постепенно укреплялась феодальная монархия, по мере роста экономических связей и отчасти под ударами внешних военных сил, объединявших разрозненные феодальные области. Перед монархической властью в складывающихся национальных государствах Европы стояли сложные задачи как внутренней, так и международной политики.

Для разрешения этих задач феодальным монархам приходилось вырабатывать свои приемы войны и дипломатии» [95] История дипломатии. Т. 1. С. 144. .

В ходе борьбы за объединение и расширение государственной территории существенно оживляются дипломатические сношения. Посольства из эпизодических и кратковременных становятся все более частыми и длительными. Дипломатия приобретает значение, которого она никогда не имела прежде, и посол становится фигурой, хорошо знакомой при каждом дворе.

Оживление дипломатических сношений и возрождение значения посольств вызвало потребность в развитии посольского права, и в частности норм, относящихся к дипломатическому иммунитету. Послы выступают как представители своего государя, олицетворяющие за границей его особу. Развивается идея представительного характера посла. Она начинает занимать все более важное место в определении и обосновании его международно-правового положения. Дипломатия, включая и посольское дело, приобретает все более светский характер. Королевская власть берет на себя охрану послов. Лица, виновные в насилии над послом, подвергаются отлучению от церкви или иному суровому наказанию и выдаются оскорбленному государству. Постановления, касающиеся международного положения послов, включаются во внутреннее законодательство. Многие из них предусматривают не только личную неприкосновенность послов, но и неподсудность их за долги, освобождение их вещей от таможенного обложения и т. д.

Говоря о содержании дипломатического иммунитета в Средние века, можно констатировать, что он сводился, главным образом, к личной неприкосновенности посла – к охране его безопасности в пути и в месте его временной миссии, к ряду льгот (содержание за счет государства пребывания, освобождение от налогов и т. п.), а также к некоторым церемониальным правам, символизировавшим уважение к пославшему его государю. Что же касается неподсудности послов или их полного изъятия из сферы действия местной власти, то они не получили отчетливого решения в международных нормах посольского права, поскольку не были достаточно востребованы потребностями жизни [96] Подробнее о дипломатическом иммунитете в Древние и Средние века см.: Левин Д. Б. Указ. соч. С. 9–41. .

XVI–XVII столетия характеризуются широким распространением постоянных посольств, приходящих на смену временным, появившимся еще в XV в. Постоянные послы становятся основными каналами политических сношений между государствами и важнейшим инструментом их внешней политики. Возросшая роль послов заставляет государственную власть гораздо больше заботиться о защите их прав и привилегий за границей. «Вместе с тем посол, – указывал Д. Б. Левин, – рассматривается как alter ego своего государя, как некто, олицетворяющий достоинство и престиж абсолютного монарха, и эта идея придает заметную окраску всему правовому статусу посла» [97] Левин Д. Б. Указ. соч. С. 44. .

Все эти перемены определяют новые потребности в юридической регламентации положения послов за границей. Зарождается новое международное право, освобожденное от религиозной догматики и покоящееся на принципе неограниченного суверенитета государств, а скорее отдельных абсолютных монархов. «Идея суверенитета находит прямое отражение и в посольском праве, которое составляет одну из важнейших отраслей нового международного права. В силу этой идеи послы, как представители суверенного монарха, не признают над собой никакой другой власти, кроме власти последнего, и всякое нарушение или умаление своих прав или престижа рассматривают как покушение на суверенитет монарха» [98] Там же. С. 45. .

Общепризнанным международным обычаем еще в большей мере, чем прежде, становится личная неприкосновенность послов. Довольно часто имевшие место нарушения неприкосновенности послов вызывают резкую реакцию их правительств против правительств тех государств, на территории которых эти нарушения были совершены.

Не меньшее значение приобретает вопрос о праве самой власти государства пребывания преследовать посла, виновного в преступлениях против этого государства.

В первой половине XVI в. арест или заключение в тюрьму посла не были редким явлением в международной практике. Надо сказать, что подобные меры иногда применялись и вне всякой связи с каким-либо преступлением посла, а просто в силу недовольства им того правительства, при котором он был аккредитован. Однако постепенно устанавливается общепризнанная норма международного права, согласно которой правительство, даже доказав виновность посла в чем-либо, не может предавать его суду или применить к нему какое-либо наказание, а ограничивается высылкой посла из страны или даже требованием о его отозвании. При этом дела послов разрешались скорее в соответствии с требованиями осторожности и взаимных интересов и симпатий, чем в соответствии с требованиями формальных оснований и правосудия. «Однако в итоге целого ряда прецедентов, – писал Д. Б. Левин, – обусловливавшихся этими политическими соображениями, к началу XVII столетия выкристаллизовывается определенный правовой принцип – принцип иммунитета послов от уголовной юрисдикции государства пребывания. В XVII–XVIII столетиях при раскрытии посольских заговоров, которые, как и прежде, не составляли редкого явления, уже ни разу практически не поднимался вопрос о суде над послом-заговорщиком. Правительства требовали отозвания такого посла, а в крайнем случае сами высылали его из страны. Иногда они прибегали к аресту, если считали преступную деятельность посла особенно угрожающей, но арест являлся не мерой наказания, а исключительно мерой безопасности; обычно после кратковременного заключения следовала высылка из страны. При этом правительства большей частью заботились о том, чтобы юридически обосновать такую меру и оправдать ее в глазах других государств: они издавали специальные декларации или обращались с циркулярными йотами ко всем членам дипломатического корпуса, пребывающим в данной столице» [99] Левин Д. Б. Указ. соч. С. 52–53. .