Александр Чучаев - Преступления против общественной безопасности. Учебно-практическое пособие

Под опасностью гибели человека понимается возникшая реальная возможность причинения смерти хотя бы одному лицу.

Значительный имущественный ущерб должен определяться с учетом стоимости и значимости уничтоженного или поврежденного имущества, материальных ценностей.

К иным тяжким последствиям могут быть отнесены: причинение вреда здоровью человека, затопление больших участков территории, на которых находятся жилые дома, производственные или иные здания и сооружения; авария, катастрофа, химическое или радиоактивное заражение местности и т. п. Иные общественно опасные последствия по степени тяжести должны быть сопоставимы с опасностью гибели человека или причинения значительного имущественного ущерба.

Реальное причинение легкого вреда здоровью, незначительного имущественного ущерба и иных подобных последствий, не охватываемых понятием «иные тяжкие последствия», может рассматриваться как элемент создания опасности гибели человека, причинения значительного имущественного ущерба.

Преступление признается оконченным с момента совершения взрыва, поджога, иных действий, устрашающих население и создающих реальную угрозу гибели человека, причинения значительного имущественного ущерба или наступления иных тяжких последствий, либо с момента возникновения угрозы совершения указанных действий. Фактического наступления смерти или иных вредных последствий для признания террористического акта оконченным преступлением не требуется (состав реальной опасности [15] По поводу вида состава (по конструкции объективной стороны) террористического акта в науке уголовного права также нет единой позиции. Одни авторы считают этот состав материальным (см., напр.: Российское уголовное право. В 2 т. Т. 2. Особенная часть / под ред. Л. В. Иногамовой-Хегай, В. С. Комиссарова, А. И. Рарога. М., 2006. С. 315), другие – формальным (см., напр.: Уголовное право Российской Федерации. Особенная часть / под ред. Л. В. Иногамовой-Хегай, А. И. Рарога, А. И. Чучаева. М., 2009. С. 381), третьи – к формально-материальным (см., напр.: Российское уголовное право. Курс лекций. В 5 т. Т. 5. Преступления против общественной безопасности и общественного порядка / под ред. А. И. Коробеева. Владивосток, 2001. С. 42). ). В случае их реального наступления деяние будет соответственно квалифицироваться по пп. «б» или «в» ч. 2 ст. 205 либо по п. «б» ч. 3 ст. 205 УК.

В этой связи вызывает возражение позиция некоторых авторов, относящих опасность гибели человека, причинение значительного имущественного ущерба либо наступление иных тяжких последствий к обязательным последствиям взрыва, поджога или иных действий [16] См., напр.: Российское уголовное право. В 2 т. Т. 2. Особенная часть / под ред. Л. В. Иногамовой-Хегай, В. С. Комиссарова, А. И. Рарога. М., 2006. С. 315; Емельянов В. П. Терроризм и преступления с признаками терроризирования: уголовно-правовое исследование. СПб., 2002. С. 203–204. . Однако это не последствие деяния, а его сущностная характеристика.

Так, С. и Д. были осуждены по п. «а» ч. 2 ст. 205 УК. В кассационной жалобе осужденные указали, что не согласны с приговором и считают его слишком суровым.

В ходе предварительного следствия, при допросе в качестве подозреваемого и проверке показаний на месте, Д. рассказал, что С. предложил ему разобрать железнодорожные пути для того, чтобы пустить под откос поезд, а после этого позвонить в мэрию, администрацию области или руководству железной дороги и под угрозой повторения подобной акции потребовать с них 1 миллион долларов США.

Согласно протоколу осмотра места происшествия и показаниям свидетеля З., осужденными были расшиты все костыли 18 концов шпал подряд и через 9 концов еще 16 концов шпал подряд по левой нитке, а также 9 концов шпал подряд по правой нитке.

Из показаний допрошенных в качестве свидетелей работников железной дороги следует, что при таком характере повреждения пути имелась реальная угроза схода с рельсов подвижного состава и крушения любого из проходивших по этому участку поездов. Крушения поезда не произошло по случайности, возможно, потому, что поврежденный участок был прямым, хотя и на прямом участке при такой расшивке пути была реальная угроза крушения поезда.

Таким образом, правильными, основанными на исследованных в судебном заседании доказательствах, являются и выводы суда о том, что своими действиями осужденные создали реальную угрозу крушения любого из поездов, проходивших по поврежденному ими участку железной дороги, а в связи с этим и реальную угрозу опасности для жизни и здоровья людей, причинения значительного материального ущерба гражданам и организациям, наступления неблагоприятных экологических последствий.

С учетом изложенного, Судебная коллегия Верховного Суда РФ считает, что, оценив надлежащим образом полученные в судебном заседании доказательства в их совокупности, суд пришел к обоснованному выводу о доказанности вины С. и Д. в террористическом акте, совершенном группой лиц по предварительному сговору, и правильно квалифицировал их действия.

Поскольку по смыслу уголовного закона предусмотренное ст. 205 УК РФ преступление считается оконченным с момента создания реальной опасности гибели человека, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных общественно опасных последствий, доводы стороны защиты о том, что действия осужденных следует квалифицировать как покушение на это преступление, так как указанных последствий не наступило, являются несостоятельными и удовлетворению не подлежат [17] См.: Определение Верховного Суда РФ от 7 декабря 2006 г. № 1-о06-42 // СПС «КонсультантПлюс». .

Субъективная сторона преступления характеризуется прямым умыслом и специальной целью – оказание воздействия на принятие решений органами власти или международными организациями.

Цель оказания воздействия на принятие решений органами власти или международными организациями состоит в намерении виновного принудить их к отказу от совершения действия либо, наоборот, к выполнению незаконных или невыгодных действий, желаемых для террориста.

Отсутствие названной цели исключает квалификацию содеянного по ст. 205 УК.

С. был осужден 20 января 1999 г. Мосгорсудом по ч. 1 ст. 205, ч. 1 ст. 222 УК и ч. 1 ст. 223 УК РФ за совершение взрыва мемориальной памятной плиты императорской семьи на Ваганьковском кладбище Москвы. Судебная коллегия Верховного Суда РФ своим определением от 24 марта 1999 г. переквалифицировала действия С. со ст. 205 на ст. 214 и 167 УК РФ на том основании, что он действовал с целью осквернения мемориальной плиты [18] См.: Полный курс уголовного права. Т. 4: Преступления против общественной безопасности. С. 48–49. .