Елена Сидорова - Комплексное правовое регулирование

Конституция РФ имеет немаловажное значение при выборе предмета правового регулирования комплексного правового образования. Так, обоснованный выбор предмета комплексного законодательного регулирования должен учитывать исходные положения норм статей 71–73 Конституции РФ о предметах ведения РФ и ее субъектов. Сфера действия комплексных законов обуславливается федеративным устройством государства.

Конституция РФ определяет правовую форму и уровень правового акта, которым должны регулироваться конкретные общественные отношения. Отметим также, что в случае противоречия между любым комплексным нормативным правовым актом и Конституцией РФ применяются нормы, закрепленные в Конституции РФ, поскольку согласно ч. 1 ст. 15 Конституции РФ она имеет высшую юридическую силу, прямое действие и применяется на всей территории РФ. Законы и иные правовые акты, принимаемые в РФ, не должны противоречить Конституции.

Пленум Верховного Суда РФ в постановлении от 31.10.1995 № 8 «О некоторых вопросах применения Конституции РФ при осуществлении правосудия» [202] Российская газета. 1995. 28 дек. № 247. указал, что все конституционные нормы имеют верховенство над законами и подзаконными актами, в силу чего суды при разбирательстве конкретных судебных дел должны руководствоваться Конституцией РФ и во всех необходимых случаях применять ее в качестве акта прямого действия.

С точки зрения организации содержания нормативные правовые акты принято делить на кодифицированные и обыкновенные (текущие). При этом важно иметь в виду, что систематизация и кодификация законодательства должна осуществляться в целях повышения его эффективности.

Актуальной проблемой формы комплексных правовых отраслей является систематизация законодательства, в частности кодификация, которая способна оптимизировать процессы, связанные с комплексным правовым регулированием, в том числе осуществить гармоничное сочетание частноправового и публично-правового регулирования.

Цель кодификации состоит в обеспечении единого, упорядоченного нормативного регулирования определенного вида отношений, в результате которого достигается системное развитие законодательства в данной сфере. Вместе с тем некоторые комплексные отрасли права (например, экологическое, транспортное, информационное право) кодифицированного акта не имеют, что затрудняет формирование комплексных отраслей права как системы правовых норм. При этом комплексные отрасли права обеспечивают систематизацию массива нормативных актов в соответствующей области общественных отношений. В настоящее время рассматриваются вопросы о принятии кодифицированных комплексных законодательных актов, регулирующих отношения экономического оборота и включающих как публично-правовой, так и частноправовой метод нормативного регулирования (например, звучат предложения о принятии кодекса о недрах и недропользовании, а также миграционного, торгового, образовательного, пенсионного, медицинского, лицензионного, социального, хозяйственного, экологического, аграрного, энергетического кодексов).

Имеются также законы, посвященные регулированию отдельного вопроса (например, Федеральный закон от 28.12.2009 № 381-ФЗ «Об основах государственного регулирования торговой деятельности в Российской Федерации»); комплексы актов, связанных между собой отношениями координации и субординации (большие совокупности комплексных нормативных актов, среди которых не представляется возможным выделить один нормативный акт, выступающий в качестве активного центра). Суть такой модели нормативного акта состоит в том, что она более оперативно и детально позволяет изменить содержание правовых норм, а также связана с изменением сочетания частноправового и публично-правового регулирования. Вступившие в силу новые законы выходят за рамки научных дискуссий, приобретают обязательный характер и, поддерживаемые механизмом права и государства, становятся предметом исполнения и использования.

Отечественная правовая наука в отношении нормотворческой роли судебной практики до сих пор разделена на два лагеря, один из которых полностью отрицает возможность существования судебного прецедента, а другой признает за решениями высших судов силу источника права.

Например, Е.И. Козлова, М.И. Кукушкин, С.А. Карапетян, С.Д. Князев, В.Г. Стрекозов и другие не признают нормативного значения актов судебной власти.

Официально судебный прецедент в правовой системе России источником права не является, хотя в настоящее время в силу глобализации и унификации новых форм права имеется устойчивая тенденция признания прецедента в качестве источника права. Так, отмечается, что «применительно к отдельным отраслям права и соответствующим им отраслям юридической науки признание прецедента, а еще шире – судебной практики в качестве источника права, безусловно, будет создавать благоприятные условия и предпосылки для их дальнейшего развития и совершенствования» [203] Марченко, М.Н. Является ли судебная практика источником российского права? // Проблемы теории государства и права / под ред. М.Н. Марченко. – М.: Юристъ, 2002. – С. 533. .

Среди факторов, влияющих на признание судебного прецедента в качестве источника права, можно отметить наличие областей права, которые не имеют правового регулирования; наличие межотраслевых коллизий норм права; необходимость в обеспечении баланса между частными и публичными интересами; отставание законодательства от общественных отношений.

Например, И.В. Левакин полагает, что в условиях реформирования всего комплекса общественных отношений возникают пробелы в законодательстве. Именно при рассмотрении юридических дел суды федерального уровня, толкуя нормативные правовые акты, не исчерпывающие всей глубины рассматриваемого дела, по существу создают новые нормы – правила поведения, и закрепляют их в актах легального толкования, имеющих обязательную силу как для них самих, так и для нижестоящих судов. Признать данные решения источниками российского права требует также сложившаяся практика [204] Левакин, И.В. Государственное единство России: теоретико-правовое исследование: дис… д-ра юрид. наук: 12.00.01. – М., 2003. – С. 112. .

Особый интерес представляет вопрос о нормативном характере актов, принимаемых высшими судебными органами, в том числе понимание прецедента как судебного решения, содержащего норму права, обеспечивающего не только правоприменительную, но и правотворческую роль суда.

В юридической литературе существуют различные взгляды на правовую природу решений Конституционного Суда РФ. Например, М.В. Баглай, Р.З. Лившиц, Н.М. Чепурнова источниками права признают не только акты Конституционного Суда РФ, но также Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ. Вместе с тем Н.В. Витрук, А.Б. Дорохов, Б.С. Эбзеев признают источниками права только решения высшего федерального органа конституционного контроля [205] См.: Кожухарь, Д.В. Конкуренция правовых норм, регулирующих правоотношении по поводу жилища: дис… канд. юрид. наук: 12.00.01. – М., 2010. – С. 90. , в то время как Т.Г. Морщакова и Н.А. Подольская не признают решения Конституционного Суда РФ судебным прецедентом. Н.М. Коршунов полагает, что есть основания рассматривать Постановления Конституционного Суда РФ как документы, используемые в качестве форм права, а, следовательно, и формы конвергенции частного и публичного права [206] Коршунов, Н.М. Конвергенция частного и публичного права: проблемы теории и практики. – С. 218. . По мнению С.В. Маркина, признаками прецедента обладает не всё решение Конституционного Суда РФ, а лишь его часть, именуемая «правовой позицией», под которой следует понимать принцип решения группы дел, обнаруженной на примере рассмотрения конституционности какой-то одной оспоренной нормы [207] Маркин, С.В. Судебный прецедент как источник международного частного права: автореф. дис…канд. юрид. наук: 12.00.03. – Волгоград, 2005. – С. 29. .