Елена Каданева - Лишение свободы как родовое понятие и виды уголовного наказания: опыт теоретико-правового конструирования. Монография

В общей тенденции государственной политики, направленной на усиление устрашающей роли наказания, тюремное заключение начинало играть роль промежуточного звена, когда за определенный круг преступлений ранее широко применявшиеся виды наказания, такие, как штраф, вира, головничество, продажа, оказывались слишком мягкими с точки зрения предупреждающего потенциала, а смертная казнь, применявшаяся все чаще и чаще, – слишком суровой. В этот период в российском обществе уже вполне осознавалось понятие свободы («свободные люди»), что также способствовало появлению наказания в виде лишения этого социального блага.

Судебник 1550 года, на наш взгляд, являлся универсальным систематизированным законодательным сборником, где были помещены не только нормы материального уголовного права, но и процессуальные нормы. Четкого разграничения между нормами, определяющими меры процессуального пресечения, и мерами наказания в рассматриваемый период не было, что позволяло применять тюремное заключение в качестве наказания, так и меры процессуального пресечения в зависимости от конкретных условий и характера совершенного деяния. Кроме того, в ряде случаев ст. 71 Судебника предусматривает тюремное заключение «до царева государева приказу», что позволяет признать такую меру как чисто процессуальную в ее современном понимании. Именно отсюда, на наш взгляд, берет свое начало термин «наказание до царева государева указу», то есть мера наказания изначально определялась по царскому указу (наказу).

Характеризуя первые памятники русского систематизированного права в период централизации Московского государства, нельзя не отметить то важное обстоятельство, что генезис основных видов наказания, которые стали традиционными на протяжении ряда веков в уголовном законодательстве России, во многом связан с рассматриваемой эпохой: смертная казнь, ссылка, телесные наказания, имущественные наказания.

При этом необходимо иметь в виду, что важнейшие памятники права Московского государства (судебники, уложения) по-прежнему сохраняли историческую преемственность в развитии института наказания, где, наряду с законодательным опытом Русской Правды, эпохой судебных «княжеских грамот» учитывался опыт зарубежных стран.

Так, например, смертная казнь как вид уголовного наказания была воспринята в качестве пригодной меры наказания из опыта Псковской Судебной грамоты 1467 года, которая впервые в истории русского права четко указывала на данный вид наказания.

Разумеется, что каждый из отмеченных видов наказания в ту или иную историческую эпоху претерпевал известные изменения, но по-прежнему оставался в русле русской тенденции права.

В этой связи вызывает интерес исторический период, связанный с появлением уложений как этапа в развитии кодифицированного уголовного законодательства, которое, по мнению профессора Н. С. Таганцева, занимает среднее место между обыкновенным сводом законов и кодексами [7] См.: Таганцев Н. С. Русское уголовное право: Общая часть: лекции. М., 1994. Т. 1. С. 98. . Особенностью первых уложений является то, что это был свод различных законов (гражданского, административного, уголовного и т. д.), к примеру, Соборное Уложение 1649 года включало нормы государственного и уголовного права. Уголовно-правовые нормы содержались в различных главах отмеченного Уложения (гл. I, II, X, XII, XXII и др.).

Один из первых исследователей Соборного Уложения 1649 года П. Строев отметил, что этот памятник русского права является чудовищным, кровожадным и до невероятности свирепым [8] См.: Строев П. Историко-юридическое исследование Уложения, изданного царем Алексеем Михайловичем. СПб., 1883. С. 8. . Смертная казнь была предусмотрена в этом законе в 60-ти случаях [9] См.: Сергиевский Н. Д. Наказание в русском праве XVII века. СПб., 1888. С. 277. . Система уголовных наказаний Соборного Уложения 1649 года отличалась, как известно, жестокостью ее видов, в ряду которых ведущее положение занимали телесные наказания.

Впервые в истории русского права отмеченный закон конкретно указывал на членовредительские наказания: сечение рук, ног, пальцев, носа, ушей, языка [10] См.: Законодательство Х – ХХ веков: в 9 т. Т. 3. М., 1985. С. 263–269. . Телесные наказания в России, по утверждению Н. Евреинова, получили широкое распространение, начиная с XV века, то есть с момента вступления в юридическую силу Соборного Уложения 1649 года [11] См.: Евреинов Н. История телесных наказаний в России. Харьков, 1994. С. 27–28. . Членовредительским наказаниям законодатель отдавал предпочтение даже в сравнении со смертной казнью.

Известно, что в 1651 году в отношении татей и разбойников смертная казнь была заменена членовредительскими наказаниями, например, за первую татьбу отрезали два меньших пальца левой руки, а за вторую – левую руку и правую ногу [12] См.: Евреинов Н. Указ. соч. С. 29. .

В указе 1663 года закреплялось: «Отсеченные руки, ноги у больших дорог прибивать к деревьям и у тех же рук и ног написать вины и приклеить, что те ноги и руки воров, татей и разбойников и отсечены у них за воровство, за татьбу, за разбой и за убийство и за всякое воровство, чтобы всяких членов люди то их воровство ведали» [13] См.: Сергиевский Н. Д. Наказания в русском праве в XVIII веке. СПб., 1897. С. 158. .

Стало быть, членовредительские телесные наказания использовались в тот период не только как возмездие за совершенное преступление, но и в целях устрашающего воздействия на окружающих.

Членовредительские наказания, кроме того, использовались и в качестве клеймения преступников. Сечение ушей, например, использовалось для клеймения мошенников, разбойников, убийц. Соборное Уложение повелевало: «кликать, чтобы никто не держал людей с резаными ушами, если у них нет письма (свидетельства), что они уже наказаны за свою вину» [14] См.: Российское законодательство Х – ХХ веков: в 9 т. Т. 3. С. 325. .

В рассматриваемый период в качестве пригодного средства наказания признавался кнут и батоги. В Соборном Уложении 1649 года кнут предусмотрен в 141 случае, что позволяет говорить о распространенности этого вида телесных наказаний. Отличительной особенностью данной разновидности телесных наказаний является то, что в результате применения кнута или батогов причинялись неимоверно сильные физические страдания (боль), но органы человеческого тела, как правило, не отнимались, хотя и уродовались.

Отмеченный закон не определял точного количества ударов, их назначал судья или исполнитель. В процессе исполнения этого вида наказаний количество ударов доходило даже до 300 раз, что практически не сохраняло никаких шансов у наказываемого на жизнь. Вполне очевидно, что телесные наказания в известной мере мало чем отличались от смертной казни.