Владислав Орлов - Уголовное наказание: понятие, цели, состав исполнения. Монография

7) воспрепятствование продолжению преступной деятельности (ч. 2 ст. 42 УК Узбекистана);

8) ресоциализация виновного (ч. 1 ст. 39 УК Грузии);

во-вторых , цели уголовного наказания большинства УК ближнего зарубежья совпадают с целями, указанными в Модельном УК стран СНГ;

в-третъих , в целом цели уголовного наказания в зарубежных странах и в России совпадают.

Рассмотрим цели уголовного наказания, предусмотренные в действующем Уголовном кодексе РФ, а также указанные в теории пенологии.

Действующая ч. 2 ст. 43 УК РФ гласит, что «наказание применяется в целях восстановления социальной справедливости, а также в целях исправления осужденного и предупреждения совершения новых преступлений» [241].

Первой целью уголовного наказания, которая указана в ч. 2 ст. 43 УК РФ, является восстановление социальной справедливости.

Законодатель не определяет, что понимается под «восстановлением социальной справедливостью». При этом, собственно сам термин «справедливость» используется в ряде статей УК РФ (в ст. 6 «Принцип справедливости», ч. 1 ст. 60 «Общие начала назначения наказания»), а также в некоторых Постановлениях Пленумов Верховного Суда (например, п. 1 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 11 января 2007 г. «О практике назначения судами Российской Федерации уголовного наказания» [242]).

Термин «восстановить» в русском языке означает «привести в прежнее состояние» [243]. Слово «справедливый» в толковом словаре русского языка определяется как действующий беспристрастно, соответствующий истине, осуществляемый на законных основаниях [244].

В философской литературе справедливость понимается как «категория морально-правовая, а также социально-политическая, поскольку она оценивает общественную действительность, подлежащую сохранению или изменению с точки зрения долженствования. В отличие от понятия блага и добра, с помощь которых оцениваются отдельные явления, взятые сами по себе, справедливость характеризует соотношение нескольких явлений с точки зрения уже существующих блага и зла между людьми. В частности, понятие справедливость требует соотношения между практической ролью различных индивидов (социальных групп) в жизни общества и их социальным положением, между деянием и воздаянием, трудом и вознаграждением, преступлением и наказанием, заслугами людей и общественным признанием, а также эквивалентности взаимного обмена деятельностью и ее продуктами. Несоответствия в этих отношениях оцениваются как несправедливость» [245].

В юридической литературе, рассматривая цели уголовного наказания, фактически большинство авторов указывают на цель уголовного наказания в виде восстановления социальной справедливости, называя ее так, как она определена в законе (ч. 2 ст. 43 УК РФ). Вместе с тем, законодатель фактически сужает содержание термина справедливость, указывая на восстановление лишь социальной справедливости. Термин «социальный» в русском языке понимается как «общественный, относящийся к жизни людей и их отношениям в обществе» [246]. Преследуя цель в виде восстановления социальной справедливости, законодатель с одной стороны допускает возможность оставлять не восстановленным иные (не социальные (например, индивидуальные, личные и др.) стороны справедливости, а с другой стороны, как можно восстановить социальную справедливость, если изначально ряд причин преступного поведения и преступности, т. е. социальная несправедливость характерна для данных отношений. На наш взгляд, наиболее предпочтительней говорить о восстановлении криминологической справедливости , под которой следует понимать, нарушенные посредством преступного посягательства законные права, обязанности и интересы физических и юридических лиц, общества, государства и мирового сообщества.

В связи с чем, в ч. 2 ст. 43 УК РФ следует предусмотреть цель уголовного наказания в виде восстановление криминологической справедливости.

Следует заметить, что еще в дореволюционной юридической литературе неоднократно указывалось о справедливости при применении наказания.

В частности, в 1865 г. А. Ф. Бернер утверждал, что «преступлением оскорбляется общая воля (закон, общество, государство), но обыкновенно, кроме того, им оскорбляется и отдельная воля (лицо, пострадавшее от преступления). Как та, так и другая должны быть удовлетворены, т. е. наказание должно возвратить как обществу, так и пострадавшему лицу чувство и сознание господства справедливости. Если преступление есть по преимуществу оскорбление частной воли, как, например, оскорбление чести, то и наказание должно преимущественно удовлетворять эту частную волю. Если же преступление оскорбило преимущественно общественную волю, то и наказание должно быть направлено на удовлетворение последней» [247].

ЕГосле этого, уже в 1888 г. И. Я. Фойницкий писал, что «всякое наказание должно быть справедливым, применяясь только к виновному и соответствуя как объективной тяжести посягательства, так и субъективной виновности. Отсюда следует, что наказание должно обладать гибкостью, делимостью, которая давала бы возможность приспособлять его к разным степеням и оттенка вины: наказания неделимые, каковы смертная казнь и вечные кары, противоречат началу индивидуальности наказания. С другой стороны, кара должна постигать только виновного; поэтому наказания, составляющие вместе с тем лишение и для других лиц (конфискация всего имущества), не согласны с основным требованием уголовного права, сменившим прежнюю коллективную ответственность за преступления индивидуальной ответственностью» [248].

По мнению С. П. Мокринского «от современного уголовного наказания справедливость требует, чтобы оно, – в определении ли закона, или приговора суда, – имело в основании определенную и опирающуюся на твердо установленный нравственный критерий оценку личности наказываемого или им содеянного. Несправедливо – наказывать одних, или за одно, и не наказывать других, или за другое, при наличности оснований, принятых для наказания первых, и наоборот» [249].

А. А. Жижиленко, анализируя возмездие и справедливость наказания, отмечал, что «возмездие и справедливость не являются понятиями непременно совпадающими. Мы всегда можем находить в силу тех или иных соображений осуществление возмездия в данном случае несправедливым, поскольку оно не соответствует господствующим представлениями о справедливости. Вообще же мы признаем возмездие справедливым только тогда, когда усматриваем в нем известное соответствие с тем, что служит предметом этого воздействия, и мы находим его несправедливым, когда такого соответствия мы усмотреть не можем. Понятие справедливости меняется в зависимости от различных весьма сложных причин, и идеал справедливого в наше время иной, чем несколько веков тому назад, но сущность возмездия, как определенного явления социальной жизни, остается без изменений. Поэтому мы и можем критиковать существующее уголовное право и существующие наказания, как нечто не справедливое, отстаивая в то же время самый институт наказания» [250]. Автор рассматривал теории возмездия, как уравнения и заглаживания, удовлетворения потерпевшего, общества, государства, как общего предупреждения, как особого психического переживания потерпевшего, как простого реагирования на учиненное [251].