Олег Ярошик - Проблемы законности и справедливости в уголовном судопроизводстве России

Безусловно, следует согласиться с утверждением Смирновой С.А. о том, что готовность негосударственных экспертов решать любые вопросы может быть удобна для судов, однако это не всегда идет на пользу правосудию и не способствует установлению истины.

А как быть с подобной готовностью государственных экспертов, которая тоже существует по разным причинам? При рассмотрении гражданского дела по иску водителя Зубиевой об установлении виновности и возмещении ущерба в результате ДТП Домодедовским городским судом Московской области была назначена экспертиза; отвечая на вопрос о соответствии действий обоих водителей требованиям Правил движения и наличии у них технической возможности предотвратить столкновение, эксперт указал: «если исходить из данных схемы места ДТП о направлении движения «Нисан Примера» и при условии, что, согласно объяснений его водителя» он начал движение от впереди стоящего автомобиля перед светофором…» Эти доводы как исходные данные, принятые экспертом, имели безусловное значение для экспертных выводов, и последующего вывода суда о виновности Зубиевой в совершении ДТП. Далее экспертом указано: «Расчет производился при условии, что при включении красного сигнала для направления движения автомобиля «Хендэ Тибуран» (Зубиева) включился зеленый сигнал для направления движения автомобиля «Нисан Примера» (Чупаков)». Это значит, что «при въезде автомобиля Чупакова на перекресток на зеленый сигнал светофора автомобиль Зубиевой в момент включения для его направления красного сигнала светофора находился от места столкновения на расстоянии около 56 метров», «в момент включения желтого сигнала находился на расстоянии около 84 метра», а «расстояние, которое преодолел автомобиль «Ауди» за время включения желтого сигнала светофора, составляет 42 метра». Вот только какой автомобиль «Ауди» и откуда он взялся, если речь идет лишь об автомобилях «Хендэ Тибуран» и «Нисан Примера»?

Таким образом, и этот вывод эксперта не соответствует фактическим обстоятельствам дела и даже здравому смыслу. Получается, что Зубиева заведомо следовала на красный сигнал светофора и достаточно долго абсолютно не реагировала на препятствия (автомобили, совершавшие маневр поворота в сторону улицы Гагарина на зеленую стрелку светофора, разрешавшую маневр). Именно этот заведомо неправильный расчет времени положен экспертом в основу его выводов. Конечно, при таких расстояниях, с такими расчетами, с таким качеством и полнотой исследования (речь идет прежде всего о несуществующем автомобиле «Ауди»), основанными исключительно на показаниях виновного водителя, Зубиева имела техническую возможность предотвратить столкновение с автомобилем Чупакова (а теперь эксперт ссылается уже на свои расчеты и он пишет: «Поскольку при проведенных выше расчетах было установлено, что водитель Чупаков имел возможность остановиться перед границей пересекаемой дороги»).

При этом эксперт указал: «Поскольку показания свидетелей являются одним из доказательств по делу, то оценка показаний не входит в компетенцию автотехнической экспертизы», что действительности не соответствует, противоречит экспертной практике и является необоснованным. Таким образом, показания водителя Чупакова эксперт односторонне оценил, а от технической оценки показаний свидетелей со стороны Зубиевой эксперт устранился, эти показания были им почему-то игнорированы, наверное потому, что они противоречили и опровергали версию обвинения, созданную работниками ДПС на месте происшествия. При таких обстоятельствах именно эта весьма сомнительная экспертиза была положена в основу принятого судом решения…

Существующий же апелляционный и кассационный (надзорный) порядок обжалования, к сожалению, не является сегодня гарантией от судебных и экспертных ошибок.

Сведущие люди (эксперты) приглашаются в тех случаях, когда для точного уразумения встречающегося в деле обстоятельства необходимы специальные сведения или опытность в науке, искусстве, ремесле, промысле или каком-либо занятии.

Одни юристы говорят, что заключение, данное экспертом, должно быть обязательно для суда, что суду остается только преклониться перед высказанным мнением. Но с этим трудно согласиться. К чему тогда вся процедура суда? В каждом случае оставалось тогда приглашать эксперта (а они требуются по всем мало-мальски важным делам) и на основании его решения приложить наказание виновному. А если эксперт по убийству, положим, судебный врач, будет еще последователем тех теорий, которые в каждом преступнике видят лицо с расстроенными умственными способностями, то масса лиц избегнет наказания. Такое отношение к делу немыслимо. Эксперты – специалисты, помогающие суду в отыскании истины. Их показания и объяснения юридической силы иметь не могут, они имеют для судей лишь нравственно обязательную силу, вытекающую из уважения и доверия к мнению специалиста, лица, посвятившего всё свое время, приложившего все старания к тщательнгому изучению того или иного вопроса. Сведующие люди должны иметь качества достоверных людей и быть способными дать специальный ответ, которого от них ожидают. Поэтому в качестве них обыкновыенно приглашаются врачи, фармацевты, аптекари, профессора, учителя, техники, художники, ремесленники, казначеи и вообще лица, продолжительными занятиями по какой-либо службе или части приобретшие особенную опытность. Сведущие люди по вызову следователя должны являться немедленно. Судебный следователь предлагает им письменно или словесно вопросы, которые он желает разрешить. В случае сомнения в правильности их заключения следователь может проверить экспертизу или вызывает новых экспертов, или требует командировать их из высшего технического учреждения (академии художеств, медицинского совета и прочее, или же, если возможно, посылает сам предмет исследования в это высшее учреждение). …От этих заключений очень часто зависит весь ход процесса. …Мы видим отсюда, наколько важны функции судебного врача. …Следователь и понятые имеют право заявлять свое мнение о тех действиях и объяснениях врача, которые покажутся сомнительными. Причем мнения их вносятся в протокол. В случае противоречия свидетельства с обстоятельствами дела или сомнений в правильности истолкования найденных признаков следователь представляет копию свидетельств во врачебную управу, которая разрешает сомнения или затребованием дополнительных объяснений от врачей, или назначением переосвидетельствования. 81 81 Кони А.Ф. «Курс уголовного судопроизводства». М., 2011, с. 226.