Елена Педчак - Сложнейшие сочинения по русской литературе. Темы 2012 г.

Правоту Сатина подтверждает сюжет пьесы. Сам ход событий опровергает философию Луки: его ложь всем навредила. После ухода странника наступило пробуждение от иллюзий у обитателей ночлежного дома. Актер удавился. Настя порывалась кончить жизнь самоубийством. Васька Пепел угодил на каторгу, Квашня примирилась со своей участью. Клещ озлобился, Наташа погибла от злой руки Василисы. Мир «дна» опустошен: одни впали в отчаяние, другие рассеялись кто куда, третьи погибли. Ложь Луки оказалась несостоятельной, недоброй, поэтому умный Сатин и говорит: «Ложь – религия рабов и хозяев».

Кроме Сатина правду о свободном человеке сказать некому. Однако Сатина нельзя назвать положительным героем. Он проповедует анархическую вольность босячества, он индивидуалист по своем натуре. Сатин призывает «не жалеть человека, не унижать его жалостью, а уважать человека», так как «хорошо это… чувствовать себя человеком!» У Сатина зреет мечта о свободной жизни, чистой, честной, светлой. Свободный человек добьется истины на земле: «Человек может верить и не верить… это его дело! Человек – свободен… он за нее платит сам: за веру, за неверие, за любовь, за ум – человек за все платит сам, и потому он – свободен!..» Сатин приходит к идее единения угнетенных. Его идеалом является человек с большой буквы: «Человек! Это великолепно! Это звучит гордо! Человек!» В его словах слышится сигнал к протесту.

Но умный, образованный, опустившийся Сатин не желает работать, понимая, что в эксплуататорском обществе прожить честным трудом невозможно. Он презирает людей, которые слишком заботятся о том, чтобы стать сытыми: «Человек – выше сытости!..» Сатин проповедует ничегонеделание. Каждый босяк – индивидуален. Чувство социальной солидарности босякам чуждо. Изменить строй они не могут.

Что касается персонажей пьесы, то их идеи не всегда соответствуют занимаемому ими положению. Если взгляды Луки гармонируют с его образом жизни, то идеи Сатина находятся в противоречии с его существованием – в этом заключается специфика философской драмы. Настроение пьесы отражало современную автору действительность. Жестокой правде жизни и утешающей лжи Горький противопоставил высшую правду борьбы за переделку жизни. Эта высшая правда является подтекстом пьесы, Горький по-своему решает возникший в пьесе философский спор.

Критики часто односторонне или просто неверно толковали горьковское произведение. Они игнорировали социальную основу драмы, ее революционный пафос, превозносили Луку-утешителя, умиляясь его «христианскими» речами, не замечая речей Сатина, выражающих веру автора в Человека и Правду, в их грядущее торжество. Другие, напротив, замалчивали, игнорировали Луку с его хотя и сострадательным, но искренним гуманизмом, возмущаясь тем, что «пропившиеся, обтрепанные субъекты» представлены «героями дна», и упрекали Горького в нарушении правдоподобия.

Драма «На дне» – сложное, многогранное произведение с глубоким социально-философским содержанием. И, как всякое подлинно великое произведение искусства, пьеса не терпит однолинейного, однозначного толкования. Больше всего споров, длящихся по сей день в научной литературе и критике, вызывала трактовка образа Луки. Это заставляло Горького неоднократно обращаться к разъяснению замысла своей пьесы, в котором чувствовалась неудовлетворенность автора своим созданием.

В 1903 году Горький заявил корреспонденту «Петербургской газеты»: «В ней [пьесе] нет противопоставления тому, что говорит Лука. Основной вопрос, который я хотел поставить, – это что лучше: истина или сострадание? Что нужнее? Нужно ли доводить сострадание до того, чтобы пользоваться ложью, как Лука? Это вопрос не субъективный, а общефилософский. Лука – представитель сострадания и даже лжи как средства спасения, а между тем, противопоставления проповеди Луки представителям истины в пьесе нет».

Примерно то же Горький писал и говорил в последующие годы и в послеоктябрьский период, вплоть до статьи «О пьесах» (1933), выражая свое критическое отношение к философии христианского терпения и всепрощения, к псевдогуманным иллюзиям, уводящим от борьбы. «Именно таким утешителем, – писал он, – должен был быть Лука в пьесе «На дне», но я, видимо, не сумел сделать его таким».

Не следует абсолютизировать критические самооценки автора. Они объясняются не казавшимися Горькому недостатками пьесы, а, как это ни парадоксально, высокими художественными достоинствами ее.

Суровая и горькая правда русской действительности с ее острыми социальными противоречиями запечатлена в пьесе с необычайной силой художественной правды, непредвзято, в ярких, глубоко жизненных характерах действующих лиц. И Горький опасался однозначного, прямолинейного восприятия своих героев, и прежде всего образа странника Луки, доморощенного философа, сложного и трагически противоречивого. Когда Луку представляли идеалом автора, апостолом правды и умилялись его «христианскими» речами, Горький писал о «вредоносности» утешения Луки, называя его «жуликом», который «собственно, ни во что не верит». Однако тут же добавлял: «Но он видит, как страдают и мечутся люди. Ему жаль этих людей. Вот он и говорит им разные слова – для утешения…»

Слабость Луки очевидна. Но нельзя забывать и о его положительной роли в пьесе. Это он, «старая дрожжа», как его назвал Сатин, «проквасил сожителей» «дна», возбудил в них все хорошее, что дремало беспробудно, и прежде всего чувство человеческого достоинства.

Человек и его предназначение занимают большое место в разговорах ночлежников. Спор возникает между сторонниками двух концепций – традиционной (религиозной) и новой (атеистической).

Православное, народное понимание человека воплощено в образе Луки. Для него человек – проводник Божьей воли. От того, как он выполняет эту роль, зависит его личное счастье. Чтобы добиться успеха, человек должен верить не в себя, а в Бога.

С точки зрения Луки, есть «люди», а есть «человеки», как «есть земля, неудобная для посева… и есть урожайная земля…» Все обитатели ночлежки – всего лишь люди. Поэтому единственная благодать, которая будет им дарована, – смерть. Вот почему Лука убеждает Анну встретить смерть как долгожданное избавление от мучительного существования.

Среди людей «дна» трудно встретить кого-нибудь, здорового и способного не к смерти, а к жизни. Пожалуй, только Наташа и Пепел обретают смысл жизни друг в друге. Они еще молоды. Они могут вырваться из-под власти обстоятельств. Они способны обрести веру в Бога. А значит, они достойны надежды и благодати. Остальные же обитатели ночлежки заслуживают, по мнению Луки, только жалости. И он жалеет их, не заслуживших иной благодати, кроме смерти.