Вера Чечелева - Античность в прозе Т. Л. Пикока

© В. Н. Чечелева, 2013

© Издательство «Прометей», 2013

Томас Лав Пикок

Портрет кисти Г. Уоллиса

Национальная портретная галерея. Лондон

Широкому кругу читателей имя Томаса Лава Пикока (Tomas Love Peacock, 1785–1866) стало известным в 10-е годы XIX века, после выхода в свет первых его романов. Однако действительное признание писателя началось в 60-е годы, в конце его творческого пути. При жизни Пикока и до появления первого сборника сочинений в 1875 году не было специальных исследований его творчества, в том числе, интересующего нас аспекта – рецепции античности. Статьи в периодических журналах носили, как правило, информативный характер, не ставили целью обстоятельное рассмотрение творческого пути романиста, его эстетических и литературных взглядов.

Во многом данный факт можно объяснить тем, что проза Пикока, стилистически виртуозная, интеллектуальная, перегруженная многочисленными цитатами из античных авторов, избыточно эрудированная, изящно ироничная и несколько старомодная, казалась чуждой, непонятной читателям, воспитанным на готическом романе «ужасов и тайн» Рэдклифф и Льюиса, на романтической поэзии Байрона и Вордсворта, на увлекательных, духовно просветленных и, в сущности, весьма доступных по мысли романах Диккенса. Пикок же пугал своей насмешкой над викторианской религиозностью и неприятием сентиментальной набожности.

Недоумевали и критики-профессионалы: они затруднялись найти соответствующее место Пикоку в истории направлений и жанров английской литературы XIX века, а потому практически единодушно сходились во мнении, что это второстепенный писатель, любопытный, но не заслуживающий серьезного отношения. Ему вплоть до конца 70-х годов XX века так и не удавалось убедить читателей и критиков в своей значительности. Авторы критических работ, обращавшиеся к этой фигуре (Джон Бойнтон Пристли, Хаувард Миллз, Карл Доусон и другие) по большей части повторяют мнение своих коллег XIX века. Они с удовольствием смеются его шуткам, отдают должное его искрометному остроумию, сатире, поражаются его поистине феноменальной начитанности. Но при этом упомянутые критики отказывают Пикоку в последовательности суждений, серьезности литературных и нравственно-этических намерений, затрудняясь нащупать центр, который объединил бы отдельные элементы его прозы в стройную мозаику.

Одним из его проницательных критиков стал Дж. Ралей: «В Пикоке нет ничего от мизантропа. Он умеет восхищаться, любить. Все искреннее, естественное, все, что волнует людей, дорого ему. Он смеется над идеалистами, творцами систем. Сам же – и это ли не парадокс? – очарован идеями, любит их, играет ими. С каким очарованием он смеется над Руссо, мадам Жанлис… – над теорией эпохи Французской революции! Но не забывайте, он сам увлечен ими» [1] Priestly J. B. Peacock. L., 1927. P. 106. . Глубоко в художественные намерения Пикока проник и Фрэнсис Ливис. В книге «Великая традиция» он пишет: «Ироническое изображение современного общества и цивилизации основано у Пикока на серьезной нравственной основе и стройно продуманной системе духовных ценностей. Только при первом приближении его книги кажутся легким, незамысловатым чтением… На самом деле они не теряют своего интереса для духовно развитых умов и по сей день» [2] Leavis F. R. The great tradition. L., 1947. P. 18. .

Заметим, что античная литература общепризнанно является важнейшей частью мирового культурного наследия. Все следующие за античностью эпохи вели эстетический диалог с нею. Вместе с тем с течением времени, особенно в период XIX–XX вв., диалог этот принимал более сложный и многоаспектный характер.

В интересующий нас период в Англии XIX в. все крупные художники слова в той или иной мере, с разными целями обращались к античности: Дж. Г. Байрон, П. Б. Шелли, Дж. Китс, Ли Хант и другие. Т. Л. Пикок в этом ряду относится к числу наиболее страстных поклонников античности, эрудитов и прежде всего эллинофилов.

Рецепция античности в эстетике и художественном творчестве Т. Л. Пикока находит своеобразное отражение в художественном мире писателя, для эстетической концепции которого характерна множественность литературных ориентиров – Просвещение, романтизм, реализм.

Особый интерес, на наш взгляд, представляет проблема творческого диалога Пикока и писателей романтического направления. Так, несмотря на критику отдельных сторон романтизма, Пикок усвоил целый ряд плодотворных художественных исканий романтизма не только в поэзии, но и в прозе. Например, особенно можно выделить тяготение к синтезу жанровых форм, включение поэтических текстов в прозаическую романную структуру, формирование разностильной тональности за счет приема иронии. Но, быть может, главное, что сближает Пикока с романтиками, это его преданность этико-эстетическому идеалу, воссозданному в его романах.

Одна из главных особенностей эстетической теории Т. Л. Пикока, отражающей его концепцию литературного процесса, заключается в критическом соотнесении закономерностей развития современной и античной литературы. Таким образом, писатель, творчески применив миф древнегреческого поэта Гесиода о циклической смене эпох, принципиально изменил функциональное назначение этого мифа: идея цикличности, воплощенная в его знаменитом эссе «Четыре века поэзии» (1820), связывает воедино разнородные элементы его концепции истории литературы (изменения в жанре, стиле, понятии авторства, этической составляющей, функционировании формы). В эстетике Пикока воссоздана своеобразная многомерная циклическая концепция, где повторение основных закономерностей и процессов на каждом из этапов развития литературы позволяет говорить о родстве явлений древней и современной литературы.

Т. Л. Пикок рассматривает развитие европейской литературы как своеобразный ритм, когда основные тенденции одной эпохи отвечают сходным явлениям другого периода, тем самым доказывается положение о преемственном развитии европейской литературы.

Также во взгляде Пикока на задачи литературы можно увидеть близость идеям трактата Р. Форсайта «Принципы моральной философии». Одним из слагаемых элементов концепции эссе «Четыре века поэзии» служит мысль Форсайта, выраженная в первой главе «О вкусе»: об исторической сущности искусства как порождении определенного этапа в истории цивилизации. Пикок на первый план выдвигает раскрытие исторической роли литературы на разных этапах развития цивилизации, в то же время преуменьшая самоценное значение литературы как искусства.