Коллектив авторов - Текст. Теоретические основания и принципы анализа

Однако, сравнивая бытовой устный разговор и диалог, воспроизведенный или созданный в письменной форме, мы заметим и важное их различие.

Текст 3

Лев Толстой

АННА КАРЕНИНА

Когда Левин опять подбежал к Кити, лицо ее уже было не строго, глаза смотрели так же правдиво и ласково, но Левину показалось, что в ласковости ее был особенный, умышленно спокойный тон. И ему стало грустно. Поговорив о своей старой гувернантке, о ее странностях, она спросила его о его жизни.

– Неужели вам не скучно зимою в деревне? – сказала она.

– Нет, не скучно, я очень занят, – сказал он, чувствуя, что она подчиняет его своему спокойному тону, из которого он не в силах будет выйти, так же, как это было в начале зимы.

– Вы надолго приехали? – спросила его Кити.

– Я не знаю, – отвечал он, не думая о том, что говорит. Мысль о том, что если он поддастся этому ее тону спокойной дружбы, то он опять уедет, ничего не решив, пришла ему, и он решился возмутиться.

– Как не знаете?

– Не знаю. Это от вас зависит, – сказал он и тотчас же ужаснулся своим словам.

Не слыхала ли она его слов или не хотела слышать, но она как бы спотыкнулась, два раза стукнув ножкой, и поспешно покатилась прочь от него.

Писатель подробно представляет то, что наблюдатель мог бы увидеть своими глазами. Более того, поскольку мы обратились к классическому роману, мы понимаем и то, чего не мог бы узнать наблюдатель, – реальные намерения коммуникантов, их размышления о намерениях друг друга. Конечно, не каждый письменный текст дает такую возможность, но каждый письменный текст вербализует ту ситуацию, которая понятна свидетелю и участнику коммуникации. Мы наблюдаем, таким образом, за тесной связью двух текстовых категорий – исследуемой нами и ситуативностью.

Обратимся к иному дискурсу: рассмотрим тексты, продуцируемые людьми, присутствующими на защите магистерской диссертации.

Магистрант произносит вступительную речь, в которой он должен представить свою работу комиссии. Магистрант свободен в выборе формы своего выступления, в отборе материала для выступления, в выборе интонации и манеры произнесения своей речи. Есть обязательные условия подобного выступления: магистрант должен показать, почему выбранная им тема интересна и актуальна, озвучить свою гипотезу и доложить о результатах проведенного исследования. Речь будет успешна, если магистрант будет осознавать, какова цель его действий: хочет ли он произнести нечто, чтобы выполнить неизбежный ритуал, или он желает поделиться с заинтересованными лицами тем, что его волнует.

Затем слово берет рецензент. Он обязан в общих чертах осветить содержание работы, подчеркнуть ее сильные стороны, отметить недостатки и задать вопросы. При всей стандартизованности подобных выступлений рецензии получаются разные, их по-разному произносят и по-разному воспринимают. Рискнем предположить, что, помимо опыта и личного мастерства рецензента, важную роль в достижении цели рецензирования играет осознанное определение автором цели своего высказывания.

Мы можем заметить, что и в научном дискурсе речевое намерение адресанта является одной из базовых категорий текста. Обратим внимание на то, что речевые намерения могут быть явные, анонсируемые говорящим, и скрытые, не афишируемые автором. Так, истинная цель магистранта может быть иной – ввести в заблуждение собравшуюся научную общественность. В итоге возможно несовпадение действительной интенции говорящего и коммуникативной интенции, предоставляемой в высказывании говорящего для распознавания слушающему. Вспомним здесь примеры Дж. Остина, относящиеся к расхождению явных и скрытых интенций или неискренности: «Я поздравляю вас – в устах человека, который испытывает вовсе не удовлетворение, а скорее даже досаду; Я соболезную вам – в устах человека, не испытывающего к вам никакого сочувствия; Я вам советую… – в устах человека, который не считает, что выполнение совета принесет наилучшие плоды» (см.: Остин 1986) и т. д.

Имея общее представление об интенции как текстовой категории, попробуем выработать ее определение. Сначала приведем словарное определение этой категории:

«ИНТЕНЦИЯ(от лат. intentio – стремление), намерение, цель, направление или направленность сознания, воли, чувства на какой-либо предмет. Понятие интенции разрабатывалось в схоластике, в 19–20 вв. учение об интенциональности сознания было развито Ф. Брентано, А. Мейнонгом, Э. Гуссерлем и др.» (Большой энциклопедический словарь 2000).

Мы видим максимально обобщенное представление, которое помогает развивать наши размышления в правильном направлении.

В лингвистику понятие интенции было введено последователями английского логика Дж. Остина для достижения большей точности в описании иллокуции и иллокутивной функции. В определениях интенции, появившихся с тех пор, ученые обращают внимание на различные ее аспекты. Так, по определению Г. П. Грайса, интенция – это намерение говорящего сообщить нечто, передать в своем высказывании определенное субъективное значение (Грайс 1985: 224).

Кроме того, существует теория планирования М. Братмана, согласно которой человек является планирующей личностью (planning agent). Планы имеют иерархическую структуру, элементами которой являются интенции. Реализуя последовательно каждую из интенций, человек выполняет запланированное, достигая или не достигая при этом определенного результата. «Интенция, как элемент модели планирования, имеет свойство стабильности (будучи однажды сформированной и “рационально осмысленной”, интенция не исчезает до момента ее реализации); она является одновременно причиной и результатом практического осмысления (каждая интенция в пошаговом выполнении плана, достигнув стабильности и будучи реализованной, является стимулом для порождения новой интенции); интенция выполняет своеобразную функцию “контроля поведения”» (Антонова 2006: 68). Таким образом, в теории планирования интенция определяется как особое состояние сознания, порождаемое практическим осмыслением реальной ситуации и рассматриваемое отдельно от других ментальных состояний.

В указанной статье А. В. Антонова соединяет идеи теории планирования с достижениями теории релевантности Д. Уилсон и Д. Спербера. «В центре этой теории находится иерархическая ин-тенциональная модель коммуникации, состоящая из двух уровней: информативной интенции (informative intention) и коммуникативной интенции (communicative intention). Сама вербальная коммуникация рассматривается Уилсон и Спербером не просто как процесс кодирования и декодирования информации, а как процесс правильной интерпретации интенции говорящего на уровне мета-репрезентаций при условии релевантности информации» (там же: 69). При этом информативная интенция – это «ментальное представление говорящим такого положения дел, при котором некоторая информация становится доступной сознанию слушающего в результате высказывания говорящего» (там же: 70). Как и следовало ожидать, коммуникативная интенция – это намерение сообщить реципиенту, что говорящий имеет информативную интенцию. Значит, к определениям рассматриваемой категории можно добавить и следующее (мы пытаемся вводить в новое определение уже использовавшиеся обозначения): интенция – это соединение ментального представления говорящего о субъективном значении с намерением сообщить об этом представлении реципиенту.