А. Кривоносов - Слово и мысль. Вопросы взаимодействия языка и мышления

Таким образом, язык или то, что мы называем языком, в его материальной и в его идеальной, логической форме предстаёт в нашем мозгу в виде иерархической структуры логических форм – фонем, графем, морфонем, понятий, суждений, умозаключений. Причём чем выше иерархическая структура знака, тем реже он представлен в мозгу в его уже готовой к употреблению форме. Говорящий и пишущий должны ещё найти составляющие этого знака, его структурные единицы, т.е. знаки более мелкого уровня, и из них «делать» знаки боле высокого порядка. В основных европейских языках насчитывается от 20 до 30 фонем и графем, но понятий уже сотни тысяч (см. толковые словари), а суждений столько, сколько до сих пор опубликовано во всей мировой литературе. Это свойство знаков различных уровней связано также со свободой их комбинирования: чем ниже уровень знака, тем более он связан по рукам и ногам со свободой передвижения внутри более высокой знаковой единицы. Знаки более высокого уровня позволяют говорящему и пишущему выражать их мысли более свободно, произвольно, сообразуясь лишь с уровнем развития собственного мышления и грамматическими правилами языка.

Общепризнанно, что связь, соединяющая имя с вещью, – нечто совершенно простое. Однако двойственность знака, если его, по традиции, рассматривать как форму и значение, – только видимая часть айсберга. Оба момента, заключённые в знаке, как я показал выше [(2) – » (3)], психичны, идеальны и связываются в нашем мозгу посредством психических ассоциаций. Языковой знак связывает не имя и вещь [т.е. не (1) – » (4)], а акустический, идеальный образ знака (фонемы) и идеальный образ предмета (понятия) [т.е. (2) – » (3)]. Этот образ не есть материальный звук, вещь чисто физическая, а психический отпечаток звука (буквы), фонема и понятие, полученные нами о них посредством наших органов чувств, они – абстрактные образы, т.е. логическая форма в виде фонемы, или просто – логическая фонема. Второй момент ассоциации с вещью, событием – понятие, ещё более абстрактная форма.

Знак есть посредник между внешним материальным объектом и его обозначаемым идеальным образом – значением. Между знаком и обозначаемым объектом нет никакой непосредственной связи, ни материальной, ни прямой, ни какой-либо иной, кроме условной, договорной. Рассуждения о прямой связи знака и объекта – мистика. Обозначать объект – значит просто вызывать в сознании человека образ этого объекта. Связь знака и объекта осуществляется только через их абстрактные образы. Их два – образ самой материи, т.е. цепочка фонем (2) и образ реального объекта, т.е. понятие (3). Обозначение объекта знаком есть вызывание его абстрактного, логического образа, отражающего этот объект, а объект или его образ служат для вызова знака в памяти. Производитель знака идёт от объективной вещи к её отражению – субъективному образу в сознании (это процесс перехода чувственного мышления в абстрактное), а от него опять к объективному знаку (это процесс перехода абстрактного мышления в чувственное). Восприниматель идёт в обратном направлении – от знака к образу и от него к вещи.

Знак произволен, не мотивирован по отношению к внешнему предмету. Значит, мышление человека есть естественно необходимый процесс, не зависимый от каких бы то ни было предметов и их названий. Но знаки регулируют и упорядочивают наше мышление, ускоряют или замедляют его, и по-своему, в каждом языке, согласно его национальной принадлежности, членят его отрезки, одновременно находящиеся в условной, произвольной, но и в то же время в неразрывной связи с реальными предметами.

Хотя процесс отражения мотивирован только мозгом, его мышлением, но в то же время человек не может мыслить и отражать мир без помощи знаков. Следовательно, мышление произвольно само по себе (о чём хочу, о том и думаю, как хочу, так и пишу, о чём немало свидетельствует сегодняшнее теоретическое языкознание), но оно втиснуто в рамки своей национальной знаковой системы.

Значение знака – это ассоциативная психическая связь с предметом и его мысленным отражением в мозгу. Совокупность ассоциаций, скреплённых согласием коллектива, составляет язык, т.е. это реальности, их местонахождения – в мозгу. Психология показала, что центральное физиологическое явление в работе больших полушарий мозга есть то, что мы называем условным рефлексом. Это явление психологи назвали ассоциацией. Всё обучение заключается в образовании временных связей, ассоциаций, а это есть мысль, мышление, знание. Следовательно, основное – это ассоциации. Всё это есть «понимание», всё это есть «мышление», которое насквозь состоит из ассоциаций. Каждая маленькая, первая ассоциация это есть момент рождения мысли. Эти ассоциации растут и увеличиваются. Тогда говорят, что мышление становится глубже, шире и т. д. Таковым является и процесс научной мысли.

Любая материя становится знаком лишь тогда, когда она приобретает знаковую функцию, т.е. когда звук, буква приводит в ассоциативную связь определённые предметы действительности с их мысленными, общественно осознаваемыми отражениями в сознании людей. Значение знака – это логическое понятие, соотнесённость знака с определёнными классами предметов и с идеальным отражением этих предметов в сознании. Значение знака имеет двоякую ассоциативную соотнесённость – с предметами и с их мысленными, идеальными отражениями в сознании. Сущность именования заключена как раз в этом двойном отношении – к вещи и к понятию о ней.

Положение о знаковом характере языка имеет для языкознания принципиальное теоретическое значение. Единицы языка не могут включать в себя психических отражений действительности, а могут только тесно ассоциироваться с ними в сознании говорящих. Следовательно, язык не имеет отражательной функции. Языки не включают непосредственно в свой состав идеальных образов обозначаемых явлений действительности. Признание знаковости языка и одновременная попытка включения психических отражений действительности в состав знаков под вывеской «значения» принципиально неверно.

Хотя значение – неязыковая категория, не выводимая из знаковой структуры языка (ибо значение – факт сознания, психического, есть общий объект исследования лингвистики, логики, психологии, физиологии, философии), тем не менее невозможно вывести факты сознания и психики, т.е. вопросы психологии за пределы лингвистики. Это не «очищение» лингвистики от «посторонних» для неё теоретических проблем, а лингвистическое преломление того, как надо понимать взаимоотношения материальных знаков и их идеальных образов в сознании. Природа взаимосвязи материального и идеального может быть определена не в границах материальных языковых знаков, а лишь на основе данных логики, психологии, физиологии, философии. Лингвистический знак – чисто материальное, это даёт основание определять элементы языка в качестве материальных заместителей абстракций и эмоций, этих сложных психофизиологических процессов мозга.