Фаддей Зелинский - Софокл и его трагедийное творчество. Научно-популярные статьи

Итак, единственным источником драматургии Софокла была мифология. Спрашивается, однако, в каком виде. В виде ли более ранних поэтических произведений? Или в виде устного предания? Или, наконец, в виде мифологических сборников и руководств в прозе?

Третью возможность мы, кажется, имеем право устранить. Не то чтобы этот род литературы, столь важный не только для учености, но и для образованности и поэзии позднейших эпох, совершенно отсутствовал в нашу: труды генеалогического характера так называемых логографов вроде Гекатея, Ферекида, Гелланика в принципе не отличались от мифографических руководств, ставших появляться с IV века, работ Асклепиада Трагильского, Лисимаха или Дионисия Скитобрахиона. Но ничто не указывает на то, чтобы Софокл или вообще трагики когда-либо черпали из них свое вдохновение; не пьет из бака тот, кто может пользоваться родником.

Таким родником было устное предание; но для Софокла, афинянина, почти никогда не покидавшего аттической земли, имели важность главным образом аттические предания. Одна трагедия, почерпнутая из такого местного предания, нам сохранена; это – «Эдип в Колоне». Если здесь поэт, говоря устами своего колонца о колонских древностях, заканчивает свой рассказ словами:

то мы вправе видеть в них красноречивое свидетельство о нетронутости, так сказать, того предания, на котором построена трагедия. Но такие нетронутые предания имелись к услугам поэта только в Аттике; исключением, подтверждающим правило, является только «Кедалион», построенный на хиосском предании, с которым поэт познакомился на месте, во время самосской экспедиции.

Норму должны мы видеть в первой из указанных трех возможностей: источником поэта были более древние поэтические произведения. И тут на первом месте должен быть назван героический эпос , в те времена еще приуроченный к имени Гомера. Но только не обе классические поэмы, которые остались за ним поныне: «Илиаду» Софокл почтительно обошел, из «Одиссеи» почерпнул темы для двух только трагедий идиллического характера, из коих одна («Навсикая») несомненно, другая («Феакийцы») вероятно принадлежали к числу его ранних трагедий. Нет; главным вдохновителем Софокла был так называемый эпический цикл . Об этом мы имеем ясное свидетельство Афинея: «Софокл до того увлекался эпическим циклом, что даже целые драмы сочинял, следуя его мифологическому повествованию»; о том же свидетельствуют и известные нам трагедии, как сохраненные, так и потерянные.

Этот эпический цикл обнимал ряд поэм, долженствовавших в своей совокупности перелить в эпическую форму значительную часть ходивших до тех пор в устных прозаических пересказах мифов. Если не считать эпосов о происхождении и судьбе богов, которыми Софокл – в противоположность к Эсхилу – не интересовался, то входившие в наш цикл эпосы распадались на две крупные серии, фиванскую и троянскую. Фиванская серия имела содержанием судьбу Эдипа и его потомков, представленную в ряде отдельных эпосов: сам Эдип был героем «Эдиподеи», братоубийственную войну его сыновей – знаменитый поход Семи вождей – давала «Фиваида», отдельный эпизод из этой же войны составлял содержание «Похода Амфиарая», и, наконец, взятие Фив сыновьями Семи вождей было описано в «Эпигонах». Еще богаче и разветвленнее была троянская серия, группировавшаяся вокруг «Илиады» и «Одиссеи». Все предшествовавшие «Илиаде» события Троянской войны описывали «Киприи», поэма обширная, по объему не уступавшая «Илиаде»; продолжала «Илиаду» «Эфиопида», содержавшая битвы ахейцев с амазонками и эфиопийцами, союзниками троян; за нею шла, не тесно к ней примыкая, «Малая Илиада», изображавшая события, поведшие к взятию Илиона, и само взятие. Но это взятие составляло содержание также и отдельной поэмы «Взятие Илиона», продолжавшей, по-видимому, «Эфиопиду». За падением города следовали «Возвращения» (Νόστoι) победителей, кроме Одиссея, судьбу которого описывает сохраненная нам классическая поэма. Эта последняя кончается местью героя женихам его жены; его дальнейшая судьба вплоть до его трагической смерти читалась в «Телегонии», завершавшей собою троянский цикл. Но кроме этих двух крупных циклов имелись еще разрозненные эпосы, из которых для нас особенно важен эпос о «Взятии Эхалии» Гераклом, послуживший материалом для «Трахинянок» Софокла. Весь этот эпический цикл был работой певцов-гомеридов, исполнителей и продолжателей творца героического эпоса; что оставили необработанным они, то досказали поэты генеалогического эпоса школы Гесиода. К сожалению, их работы известны нам гораздо хуже, чем те, и мы не можем, например, указать эпический источник драм Софокла, посвященных судьбе Персея.

Предпочтение, отдаваемое Софоклом циклу перед «Илиадой» и «Одиссеей», очень понятно. В этих двух имелся не только материал, но и художественная его обработка, настолько превосходная, что всякое уклонение грозило ее испортить. Напротив, поэмы цикла особенными поэтическими достоинствами не отличались; их прилежные авторы ограничивались, по-видимому, добросовестной передачей народных преданий с применением гомеровской техники и готовых гомеровских формул. Они не отпугивали поэта своим совершенством, а напротив, привлекали своим материалом, который они представляли, именно вследствие недостачи творческой фантазии, в гораздо большем обилии и сжатости, чем Гомер.

Но все же эпический источник был не единственным, которым мог пользоваться наш поэт. Время между эпосом и драмой (т. е. VII и VI вв. с частью V) принадлежало лирике; а греческая лирика была в значительной своей части эпического, точнее, балладического характера. Прославляя бога, героя или выдающегося человека, лирический поэт легко находил возможность вплести в свою лирику рассказ мифологического характера, который иногда мог разрастись до очень внушительных размеров. Таковы были Стесихор в VII и Вакхилид в V в.; первый – старинная личность почти легендарного характера, второй – современник и едва ли не друг нашего поэта в кимоновский период его жизни. Эта лирика была после эпоса – героического и генеалогического – третьей поэтической обработкой древней мифологической сокровищницы эллинов; о ее важности для нашего поэта свидетельствуют главным образом его сохранившиеся трагедии дельфийского периода «Царь Эдип» и «Электра». Но именно как третья обработка она была источником производным, не устранявшим первой, которая ведь в эпоху Софокла тоже еще жила в сознании людей.

Итак, оставляя исключения в стороне, мы можем сказать: задача Софокла как трагического поэта состояла в драматизации эпического сюжета . Поэтом-измыслителем своего сюжета он – опять оставляя исключения в стороне, – не был, как не был таковым и Шекспир. Посмотрим же, в чем заключалась задача этой драматизации, стараясь при этом отделить те ее элементы, которые вытекали обязательно из изменившейся обстановки, от тех, которые мы имеем право поставить в счет самому поэту.