Владимир Колесов - «Жизнь происходит от слова…»

© Колесов В. В., 1999

© ООО Центр “Златоуст”, 1999

© Дроздецкий Е. С., оформление серии, 1999

Две важные категории обозначены в названии серии, которая выходит по ценной и своевременной настойчивости издательства «Златоуст»: язык и время . Именно Златоусту пристало говорить о них своим современникам, и очень лестно участвовать в этом добром деле.

Язык и время – ответственное сочетание; лингвист сказал бы язык во времени – философ говорил бы о времени языка .

Человечество в своем развитии долго было озабочено материальным интересом, и время для него стало средством накопления известной суммы «добра» – вещей. Так возникла цивилизация. Затем, озаботясь проблемой истинности, человечество много размышляло над тем, что оно в конце концов сотворяло, и это стало способом собирания мыслей. Так создавалась культура. Сегодня мы увидели, что кроме вещей и идей есть еще и слово, язык, в который вмещается всё: и идеи, и вещи. Наступило время языка – в философии, в культуре, в ментальности.

А язык во времени был всегда, язык развивался в основных своих качествах и категориях. Это, конечно, не значит, что язык либо «портился», либо, наоборот, «совершенствовался». Собирая под одним переплетом свои статьи и доклады «времени перестройки», я думал поделиться с читателем мыслями по затронутой теме, что очень важно сделать именно в наше время, трудно даже сказать, какое: время язычества или языческое безвременье .

Конечно, работы эти, написанные в разное время и по различным поводам, стилистически пестры, в них есть повторения, которые, впрочем, оставлены намеренно, чтобы постоянно возвращать читателя к наиболее важным моментам рассуждения. Многие термины и понятия не раскрыты и, вероятно, не до конца обоснованы. И обоснования, и факты в изобилии представлены в других моих книгах. Здесь же я хотел обсудить ключевые проблемы: какие ошибки мы совершили и в нашем филологическом деле, и в научном сообществе вообще? Как быть дальше? От чего отказаться и что сохранить в дальнейшем развитии науки, образования и культуры?

Если читатель не согласится с объяснениями и предложениями, он даст свои. А собравшись все вместе, мы легче одолеем беду. Ведь по беде , согласно русской ментальности, всегда приходит победа .

Представление о языке как некой духовной сущности в триипостасном проявлении системы, функции и стиля сложилось, по-видимому, окончательно, и в наши дни все больше говорят о доминантах, константах, концептах как мыслимых категориях именно языка – не речи и не речевой деятельности. Видимо, по этой причине и философия вплотную занялась проблемами языка, в то время как профессиональная лингвистика распадается на социолингвистику, которую интересует функция языка в обществе, на психолингвистику или стилистику с их интересом к стилю и стилям, на философию языка и т. д. Осмыслить это объективное движение к специализации лингвистического знания по предмету (формально явленному) при одновременном обобщении его по объекту (содержательной сущности) – наша задача сегодня. Не определив конечной цели такого развития событий, мы не сможем творчески влиять на качество и интенсивность работ лингвистического цикла.

Естественно, что и русский язык проходит тот же путь развития. Я надеюсь показать на многих примерах, толкуя их всесторонне, что взятое в качестве названия книги изречение Михаила Пришвина точно отражает суть переживаемых событий, особенно если его дополнить известным суждением Александра Потебни: «Мысль направлена словом».

Жизнь происходит от слова – мысль направлена словом.

Афоризм философа часто выражает суть дела полнее, чем десяток диссертаций, поскольку не на поверхностно понятийном, а на глубинно символическом уровне выражает сущностный смысл преобразований.

Если свести в силлогизм два суждения, нисколько не подменяя выраженных в них понятий, даже на уровне словесных знаков, использованных самими авторами, мы получим известное соотношение «семантического треугольника», к схеме которого не однажды вернемся:

Рассуждая далее, отметим исходную точку суждений, исходящих из слова , но направленных либо на идею-мысль (мысль направлена словом), либо на жизнь-предметность (жизнь происходит от слова).

Философской основой такой точки зрения (мы увидим это и далее) является реализм – чисто платонистское убеждение в том, что идея и вещь равноценны, в идеале должны соответствовать друг другу, причем идея столь же реальна, сколь и вещь . С XV века таково направление русской мысли, и это сказалось на многих существенных преобразованиях русской культуры, духовности и языка.

Задача в том, чтобы показать, какое именно «слово» имеется в виду; понятно, это не банальный словесный знак пустошного разговора, а Слово-Логос. То самое Слово, которое было «искони» – как бы ни понималось значение наречия в данном контексте.

Следующее утверждение может огорчить любителей «современного русского литературного языка» как единственного вообще русского языка. Синхроническая точка зрения на язык давно себя дискредитировала. Невозможно понять, как можно защищать эту точку зрения и одновременно восхищаться, например, трудами Михаила Бахтина с его теорией «большого времени» – в границах которого только и способна проявиться сущность такой важной категории, как я з ы к.

В каждой развитой и богатой культурной среде существуют в неслиянном единстве как бы сразу «три языка». В отношении русского это:

– русский язык как система – категория этническая, следовательно, представленная психологически;

– русский литературный язык как норма – категория социальная, представленная логически;

– язык русской литературы как стиль – категория культурная по преимуществу, а потому оправданно эстетическая.

Каждому из проявлений языка свойственна предпочтительная ориентация на разные содержательные формы словесного знака, поскольку выражаемые и отражаемые ими культурные ценности различаются. Язык литературы, особенно художественной, ориентирован на образное значение, и в его распоряжении оказывается многозначность слова (полисемия).