Дмитрий Гусев - Античный скептицизм и философия науки: диалог сквозь два тысячелетия

Интеллектуальным коррелятом такого общественного сознания и мог выступить философский скептицизм как философия тщетности человеческих усилий установить «высшие» истины; в силу чего эпистемология эллинистических философов состоит в неприятии самонадеянности теоретического мышления прежних времен, когда философы были уверены, что человеческий интеллект способен дойти до «последних оснований» бытия, понять высшие истины и сделать это знание главным двигателем общественной жизни в правильном направлении. Наиболее недвусмысленно выразил эту веру в человеческий интеллект Платон, который утверждал, что обществом должны править философы. Эллинистический же философский скептицизм просто указал человеческому познанию его реальные возможности – достигать лишь относительных, приблизительных, условных истин, которые должны помогать выживанию человека в далеко не «великодушном» человеческом мире и не должны претендовать на нечто большее, и, кроме того, которые в последующем могут и вовсе оказаться заблуждениями.

Подобный скепсис в отношении самого понятия «истина» во многом характеризует и современную науку. Эллинистическая философия была скептична в отношении «неограниченных возможностей» теоретического мышления; причем важен не сам этот скепсис, но его мотив, состоящий в понимании того, что возможности теоретического мышления ограничены, что оно, любя истину и стремясь к ней, наталкивается на тяжелую и, быть может, неразрешимую проблему доказательства достоверности теоретического знания, в силу чего на теоретическое мышление следует смотреть не восторженно, а спокойно и прагматически. В данном случае не будет лишенным оснований утверждение, согласно которому философия науки возникла в середине XIX века как «второе рождение» прагматичной эпистемологии эллинистических философов – в виде доктрины позитивизма, представители которой прагматически предлагали изгнать из науки пустые, по их мнению, теоретические понятия.

В связи с этим античный скептицизм представляет исследовательский интерес именно как ранняя эпистемология, вполне «соизмеримая» с эпистемологией современной науки и, определенно, опередившая свое время, коль скоро в эллинистической эпистемологии можно найти своего рода позитивистские идеи. Эллинистические философы, рассмотренные под углом зрения их «скептической» эпистемологии, выглядят настоящими пророками в мировой интеллектуальной истории, а не «потерянным поколением» философов в их историческом времени упадка великих философских систем.

В отличие от традиционного историко-философского понимания представителей античного скептицизма – как «малозаметных» философов времен заката античной философии, – понимание их в качестве мыслителей, которые стояли у истоков научного мышления, актуально, поскольку позволяет проследить античные корни научной картины мира и, тем самым, показать непрерывность в развитии научной рациональности – от рациональности античного человека до рациональности, породившей и развивающей современную науку. Тема научного и технологического развития по определению актуальна всегда – без такого развития нет человека и общества; и отражение античным скептицизмом научной, технологической природы человека, пусть и в косвенной форме – философской рефлексии в отношении возможностей теоретического мышления достигать истинного знания, помещает античный скептицизм в вечно актуальный контекст философии человека и человеческого мира.

Античный скептицизм в философии редко становился отдельным объектом изучения, исследовательская мысль нечасто обращала на него свое внимание, в силу чего в целом он остался малоизученным философским явлением.

Одной из причин такого положения дел, возможно, является широко распространенная и во многом неверная интерпретация скептицизма как «враждебного мысли», по замечанию Гегеля, интеллектуального явления [2] См.: Гегель. Лекции по истории философии. Пер. Б. Столпнера. Кн. 2 // Гегель. Сочинения. Т. 10. М., 1932. С. 390–446. . В данном случае имеется ввиду, что мышление вообще и философское мышление в частности, как правило, стремится к достижению каких-нибудь результатов, к какому-либо постулированию, определенности и положительному установлению, в то время как одна из принципиальных позиций скептицизма состоит как раз в том, чтобы ничего не устанавливать и не постулировать. Поэтому скептицизм, чаще всего, был малоинтересным для мышления, ориентированного на некий положительный поиск, и исследовательская мысль в целом «обошла» его своим вниманием. Однако малоизученное является, как правило, и малопонятным или же понимается неправильно. Последнее порождает во многом неверные оценки и ошибочные выводы.

Скептицизм часто рассматривается как отрицательный догматизм, как философское направление, во многом родственное агностицизму и релятивизму или даже, по крупному счету, тождественное им. Часто не разграничивается полный и частичный скептицизм и вместо того, чтобы видеть их существенные различия, экстраполируют признаки последнего на первый, тем самым значительно искажая его содержание. Как правило, часто пытаются обвинить скептицизм в непоследовательности, найти в нем противоречия, обычно не замечая, что скепсис хорошо знает подобного рода возражения против себя и без труда с ними справляется. Более того, достаточно часто скептицизму приписывают такие положения, которые ему совершенно не свойственны и наделяют его такими чертами и особенностями, которые не являются для него характерными. Нередко античный скептицизм расценивался как настроение эпохи или ее психологическая мода, но не как самостоятельное направление мысли, философская же актуальность и даже состоятельность античного скептицизма часто ставилась под сомнение. Таким образом, неверных интерпретаций и негативно-оценочных упоминаний о скептицизме немало, вследствие чего аутентичное его содержание фактически не улавливалось. Кроме того, в большинстве случаев, сочинения об античном скептицизме носят, по преимуществу, констатирующе-описательный характер.

Неудивительно поэтому, что античный скептицизм представляет собой недостаточно изученное философское явление как в отечественном, так и, по крупному счету, в зарубежном философском антиковедении: отдельным предметом исследования в отечественной и зарубежной историко-философской литературе античный скептицизм становился довольно редко. Так, например, трудов, вышедших за последние сто лет и посвященных исторически параллельным античному скептицизму направлениям, – стоицизму, кинизму и эпикуреизму, – во много раз больше, чем исследований, посвященных скептицизму (приблизительно несколько сотен против нескольких десятков наименований).

Читать дальше