Александр Семенов - Философия. Словарь неофита

Как учение буддизм неоднороден. Прежде всего он делится на два направления:

1. Махаяна – «Большая колесница» (Большой путь).

2. Хинаяна – «Малая колесница» (Узкий путь).

Ныне махаяна распространена в основном в Центральной Азии и на Дальнем Востоке, хинаяна – в Шри-Ланке и Юго-Восточной Азии. Эти две школы могут соперничать друг с другом на философском и даже на политическом уровнях (оказывать влияние на государей и т. п.), однако они не относятся одна к другой как к ереси и не называют себя конфессиями. Единственное упоминание о ереси относится к собранию буддистов, состоявшемуся вскоре после смерти Будды, где какие-то учителя исказили его слова и были преданы анафеме, после чего буддизм развивался как единое учение. Вообще, для буддизма любая завершенная форма религиозного отношения есть движение к Благородному Пути, движение к истине.

Буддизм очень терпим по отношению к другим религиям. Если ранний буддизм утверждал, что все буддийские школы истинны, то теперь он, претендуя на роль мировой религии, склоняется к тому, что все традиционные древние религиозные системы, не несущие в себе никакого отрицательного заряда, выступают путями к истине и во всех можно обнаружить единую основу.

Однако этические программы махаяны и хинаяны сильно различаются. В хинаяне идеальным признается путь архата – человека, накопившего достаточно большое количество заслуг в результате целого ряда перерождений и в своей последней жизни следующего путем буддийского монаха. В конце этой завершающей жизни он попадает в состояние «паринирвана», т. е. состояние угасания. Это благой, святой человек. Вообще же, хинаяна склонна к строгому монастырскому образу жизни, жестким догматическим системам. Она не полемизирует с другими школами, и ее логико-философское учение не слишком развито в сравнении с махаяной. Хинаяна, пожалуй, самая древняя, архаическая форма буддизма. Именно она, как религиозная школа, долгое время существовала в Индии и лишь в I в. н. э. была вытеснена на периферию, на самый юг Индии и остров Цейлон, откуда распространилась в другие регионы – Индокитай и Индонезию.

Махаяновский буддизм через Среднюю Азию, через Кушанское царство, проникает в Китай. В махаяне существует большое количество разных школ, одна из которых, необычайно своеобразная, – тибетский ламаизм. Махаяна воспринимает путь архата как одну из возможностей достижения Благородного Пути, нирваны, но считает, что достигнуть этих состояний может не только архат, но и святой – сиддх. Однако, в отличие от хинаяны, махаяна требует от человека, стремящегося к святости, проповеди, как обязательного условия достижения спасения. Это требование проповеди зафиксировано в махаяновском учении о бодхисаттве – человеке, стремящемся к просветлению. Бодхи – это дерево, под которым однажды в октябре, в VI или IV в. до н. э., Будда обрел просветление. Таким образом, бодхисаттва – это человек, решивший стать Буддой, достигший состояния Будды (просветленного), но не уходящий из кармического состояния в паринирвану ради передачи знания о Благородном Пути всем страждущим людям, т. е. это и есть Будда, вновь вернувшийся в кармическое бытие.

В хинаяне – 24 бодхисаттвы, а в махаяне – их неограниченное количество. Начинается путь бодхисаттвы с обета спасения как можно большего количества страждущих от оков сансары. Его путь – это всегда несколько миллионов лет. В конце концов некоторые бодхисаттвы переходят в паранирвану, но некоторые остаются на земле и помогают людям найти Благородный Путь до конца существования мира. Они называются махасаттвами. В махаяне таким махасаттвой является Майтрея: это Будда будущего.

Помимо необходимости проповеди Благородного Пути в махаяне утверждается, что само просветление имеет три стадии:

1. Абсолютное тело Будды – уровень Дхармакая.

Будда, достигнув состояния нирваны, уходит на этом уровне в пустоту.

2. Нижележащий уровень – Сампхогакая.

Это идеальный уровень – то состояние тела Будды, которым он объемлет весь идеальный мир.

3. Состояние тела бодхисаттв – Нирманакая.

Это то тело Будды, в котором он остается в мире в виде бодхисаттвы.

Таким образом, по махаяне, Будда является тем существом, которое охватывает собой все три состояния мира: пустоту (равновесие дхарм), идеальный и чувственно-реальный миры. В этом смысле Будда является всеми этими аспектами мира, и называется он махадэва.

Махаяна утверждает, что существует практически бесконечное множество миров. Все эти миры объединяются в большие семейства наподобие галактик, и миры, входящие в одно и то же семейство, похожи друг на друга. Часть этих миров является «созерцанием Будды», некоторые миры являются пустыми, т. к. в них нет Будды. Каждый мир создается и погибает по вполне естественным, физическим законам. Первоначальное представление о мирах таково: «Каждый мир есть плоская как блин земля, лежащая на воде, которая, в свою очередь, опирается на воздух. Все это носится в пространстве, и посередине этого мира находится гора Меру. На вершине этой горы живут божества – хранители мира, там же, на самом верху растет и дерево Бодхи, под которым Сампхогакайя проповедует Благородный Путь божествам».

Подытоживая, можно сказать, что миры бесконечны, следовательно, вопрос об освоении мира и поиске причин его существования является бессмысленным: суть происходящего во всех мирах одна и та же – страдание, от которого необходимо избавиться.

Основатель джайнизма Вартхама имел также другое имя – Джина Махавира, что означает Великий Победитель. Время его жизни точно не известно, предположительно, он жил либо в VI–V вв. до н. э., либо в IV в. до н. э. Канон джайнизма был составлен в III в. до н. э. Он называется «Сиддханта» и включает в себя 45 сочинений, а создан был в столице империи Мауриев – Патталлипутре. Суть джайнизма вкратце такова: существуют некоторые объекты, которые мы можем называть либо живыми – дживами, либо неживыми – адживами, т. е. тела как бы одушевленные и неодушевленные. При этом дживы и адживы склонны к смешению, к взаимопроникновению. Когда джива хочет «быть», существовать, она стремится проникнуть в адживу, другими словами, когда живое хочет жить, оно стремится одушевить неживое. При этом, проникая в адживу, она принимает строение, структуру и форму адживы, поэтому человеческая душа совпадает с человеческим телом, душа животного совпадает с телом животного и т. д. Однако, входя в круг жизни, джива ограничивает себя соответствующей ей адживой, т. е. телесным объектом, поэтому ее существование суть ущербность, страдание. Более того, джива «привязывается» к адживе, которая повторяет ее состояние вследствие того, что джива принимает форму адживы.