Хавьер Субири - Чувствующий интеллект. Часть II: Интеллект и логос

Во-вторых, фиктум есть нечто свободно сотворенное, но свободное в двойном отношении. Фиктум обладает собственным «это», которое, как и в перцепте, есть нечто ирреальное, де-реализованное. Но в перцепте «это» представляет собой всего лишь образующие его меты. Эти ноты нам даны, однако редуцированы до чистого перцептивного «это». Такова же первая сторона ирреальности фиктума: ирральность его мет. В этом фиктум совпадает с перцептом – но только в отношении мет, каждая из которых рассматривается порознь: таковы ирреальные «это»-меты. Однако, помимо этого, фиктум свободно творит само «как», чего перцепт не делает. Перцепт – это реальная вещь, которая нам дана и редуцирована до перцепта. В фиктуме редукции подвергается само «как». Такова вторая сторона ирреальности фиктума. Это, если можно так выразиться, творение второй степени. Все меты подвергаются ирреализации, но порознь, а затем вновь соединяются в свободном «как»: это – свободное переоформление. Но такое переоформление совершается не в пустоте: самое свободное из фиктивных творений всегда направляется самим «как» реальных вещей, чтобы они фиктивно создавались либо такими, каковы они есть, либо от них отличными, либо им противоположными, и т. д. Чего нет и не может быть в фиктуме, так это полной независимости от чего-либо предварительно воспринятого как реальное.

В-третьих, фиктум – вовсе не образ, созданный творческим воображением, как это обычно думают и говорят. Творческое воображение есть и у животных: они создают себе воображаемые творения по способу раздражимости. Но чего нет у животных, так это умного схватывания самого сотворения того, что создано воображением. У них отсутствует момент реальности. Фиктум – это «реальность в фикции», то, «как» вещь могла бы быть в реальности. Поэтому я назвал бы такое умное схватывание фантазией : это – фантастическое постижение. У животного нет фантазии в этом смысле. Человек проделывает со своими образами то, чего животное проделать не может: он фантазирует. Сущность «человеческого» воображения составляет фантазия. Чтобы противопоставить в этом смысле фиктивное воображаемому, я резервирую за фиктивным название фантазмы , в этимологическом смысле слова.

Наконец, в-четвертых, простое схватывание реальной вещи как вещи фиктивной есть акт строго чувствующего постижения. Это именно постижение : умное схватывание того, «как» вещь могла бы быть в реальности. И это именно чувствующее постижение: образ есть чувствующий момент постижения. Взятое в единстве, такое чувствующее постижение есть простое чувствующее схватывание вещи сообразно тому, как она могла бы быть в реальности: это – фиктум , фантазма.

Таким образом, простое схватывание в дистанцировании актуализирует для нас два измерения реальной вещи: «это» и «как». Свободное чающее постижение имеет, соответственно, две формы: перцепта и фиктума. Это первые две формы простого схватывания.

С) Но это еще не все. В освобождающей ретракции актуализируются в дистанцировании не только «это» и «как»: ведь «это» и «как» суть два измерения того, что без всякой привязки к конкретной идее какого-либо порядка я назвал бы конфигурацией вещи. Но конфигурация отсылает к более определенному измерению: что такое эта вещь, данным образом конфигурированная. «Что»: вот третье измерение вещей, актуализированных в дистанциальном схватывании. Итак, в ретракции оказывается актуализированным «что» как таковое. В первичном схватывании реальности тоже, разумеется, есть некое «что», как равным образом есть «это» и «как». Но в вещи, непосредственно схватываемой в качестве реальной, эти три измерения присутствуют унитарно и компактно. Только в простом дистанциальном схватывании «это», «как» и «что» актуализируются раздельно. Так вот, в вещи, де-реализованной в свободной ретракции, «что» оказывается ирреализованным и редуцированным до чистого «что» как схваченного: именно это мы называем понятием, концептом. Изначально понятие есть не логическое, а реальное нечто: «что-концепт». Он формально и физически заключает в себе момент реальности. Концепт есть сама физическая реальность «как таковая», как если бы она была «что»: мы постигаем, чем реально была бы вещь, чем она была бы в реальности. Реальность «как таковая», повторяю, – это не интенциональный, а физический момент, уже схваченный в первичном схватывании. Таким образом, концепт – это реальность, достигнутая в свободном «что». Поэтому мы имеем не «концепт реальности», а «реальность в концепте». Тогда простое схватывание, как дистанциальное постижение, будет конципированием. Концепт есть понятие, зачатое в конципировании. Это не тавтология. Понятие, концепт есть «что» реальной вещи, редуцированное до чистого термина конципирования.

Такой концепт представляет собой ирреальный термин (в уже разъясненном смысле). Он есть реальность «как таковая» в ее чистом терминальном «была бы». А то движение, которое де-реализует «что» и сводит его к чистому концепту, есть свободное и творческое движение. Уточним этот пункт.

а) Прежде всего, это такое движение, в котором высвобождается ирреализованное «что». Оно не говорит нам о том, что есть эта реальная вещь, потому что наше постижение все еще остается дистанцированием. В этом дистанцировании мы обладаем неотъемлемой свободой конципировать всевозможные «что» сами по себе, как таковые. Речь идет не о том, чтобы на ощупь пытаться определить, какое из этих «что» принадлежит вот этой реальной вещи в ее двойственном схватывании: это придет позже. Теперь же мы находимся на этапе простого схватывания, в котором эти «что» конципируются как термины схватывания. Мы свободно конципируем всевозможные «что» в дистанцированной области. В самом деле, эти «что» являются тем, чем «была бы» реальность как таковая. Это движение свободно; но его свобода задана первичным схватыванием реальности, от которого мы отправляемся в двойственном схватывании: то, «что» представляет собой в реальности некоторая схваченная вещь, мы всегда постигаем «из» другой или других ранее схваченных вещей. Это та первая реальная вещь, которая направляет нас «к» конципированию того, что «было бы». Потому что, несмотря на свою свободу, никакое конципирование не есть акт пустой и абсолютной свободы. Это свобода, которой вещи, воспринятые в первичном схватывании реальности, наделяют нас для конципирования остальных вещей. Вот почему она уже конфигурирована как в своем исходном пункте, так и в пункте конечном, на который она нацелена.

b) Такое освобождающее движение имеет творческий характер. Оно творит форму, в которой актуализируется поле реальности, и форму, в которой реализуется то, что представляют собой реальные вещи в поле. «Что», редуцированное до чистого концепта, есть не что иное, как «было бы», причем в двух формах.