Кирилл Мямлин - Высокий Коммунитаризм как Русская Идея

Анализируя различные взаимоотношения между людьми внутри сообщества, коммунитаризм признаёт проблематичность и сложность политической жизни общества и неоднозначность роли индивида в нем. С другой стороны, подчеркивает устремленность человека к достижению общественной справедливости и благосостояния. Эта вера в положительные стороны человеческой личности отличает сторонников коммунитаризма от либералов, которые слишком циничны, чтобы согласиться с этими позитивными взглядами, фактически создавая эффект «самосбывающегося негативного пророчества».

С самого момента возникновения коммунитаризм развивался не только как социальная философия, но и как социально-политическое движение. И, как наиболее привлекательное на сегодня идейное течение, характеризуется очень широким спектром последователей. Многие профессиональные эксперты и политики, осознавая причины предкризисного состояния капитализма, пытаются найти формы и средства предотвращения катастрофы. Наиболее заметными представителями этого течения на Западе на сегодня являются: американские философы Аласдер Макинтайр, Майкл Сандел, Кристофер Лэш, политолог Бенджамин Барбер, социолог Амитаи Этциони; в Канаде – Чарльз Тэйлор, в Австралии – Роберт Саймонс, Эндрю Нортон и др.

К ним подключились и известные политики: Билл Клинтон, Альберт Гор, губернатор Вермонта Ховард Дин, советник Белого дома по вопросам здравоохранения д-р Иезикиль Эмануэль, Барак Обама 10и многие другие. В США движение по созданию коммун приобрело форму бума. По сообщению журнала «Тайм», их количество увеличилось с 10 тыс. в 1970 году до 150 тыс. в 1993, а ныне уже один из восьми американцев является членом общины.

В Европе в Великобритании с позиций коммунитаризма часто выступал Тони Блэр (лейборист) и Дэвид Уиллет (консерватор), в Германии – Курт Биденхоф (ХДС) и Йошка Фишер («зеленый»), во Франции – Жак Делор и многие другие сторонники в ЕС, Японии, Латинской Америке и т. д. 11.

Итак, проведя анализ мирового политического поля, мы установили, что термин «коммунитарность» в мире широко известен и даже моден. Мир нуждается в новой архитектуре, в дополнительных механизмах управления, чтобы иметь дело с вопросами, с которыми существующие органы государственного или межгосударственного управления справиться не могут. Несмотря на столь широкий разброс сторонников новомодной идеи, это хорошо забытая старая социальная теория и практика, говорящая о том, что ради создания более благополучного мира люди должны научиться ценности общности.

Между тем первым термин «коммюнотарность» использовал русский философ Николай Бердяев, который тонко выделял это понятие: «…очень важно установить различие и противоположность между коллективизмом и коммюнотарностью». Понимая «коммюнотарность» как общинность, Бердяев говорит о недопустимости его смешения с понятием «коллективизм», придавая второму термину признаки «принудительной эгалитарности» 12. «В коллективизме человек перестает быть высшей ценностью» 13. «Коммюнотарность и соборность всегда признают ценность личности и свободу. Коммюнотарность есть духовное начало людей, общность и братство в отношениях людей, и она совсем не означает какой-то реальности, стоящей над людьми и ими командующей. Коммюнотарность оставляет совесть и оценку в глубине человеческой личности. Совесть одновременно может быть личной и коммюнотарной. Коммюнотарность означает качество личной совести, которое не может быть замыканием и изоляцией. Религиозная коммюнотарность… называется соборностью».

При этом в определении Бердяева «свобода есть дух, а не бытие», «примат и господство разума не признает свободы» и «духовное начало в человеке есть истинная свобода, а отрицание духа, додуманное до конца, неизбежно есть отрицание свободы» 14 . В сфере же экономической он признает возможность существования общего интереса и, следовательно, возможность ограничений в хозяйственной жизни во имя общих интересов: «…часто бывают извращения, отрицается свобода мнения и духа, и признается очень большая свобода в жизни экономической. Экономика есть работа духа над материей мира, от которой зависит самое существование людей в условиях этого мира. Абсолютная свобода в экономической жизни, т. е. совершенная ее автономия и была системой «laisser faire, laisser passer», т. е. капиталистической системой. Она ставит в очень тяжелое положение огромные массы человечества. Это делается источником эксплуатации. Поэтому экономическая свобода должна быть ограничена во имя свободы же» 15 .

Бердяев делает акцент на свободе, духовности и добровольности в объединении людей и отвергает принуждение. Но на практике принуждение и добровольность всегда соседствуют. Взаимодействуя, люди всегда подчиняют свои личные представления (духовную сторону) общей системе ценностных ориентаций. Без этого взаимодействие и доверие невозможны, но, в то же время, они не могут полностью обеспечить координацию действий, поэтому нужна еще и команда. Так на противоположных полюсах стоят полная добровольность, развитие крайнего индивидуализма с опасностью распада сообщества и чисто командное, тоталитарное сообщество. Оба варианта не жизнеспособны. Но между ними есть третий путь. Бердяев делает намек на эту возможность, когда пишет, что «одинаково ложны изолированный индивидуализм и механический производственный коллективизм», но лишь разделяя эти понятия на «царство духа и царство кесаря» .

Иван Ильин также был в поисках «альтернативного» пути: «…Не верим в спасительность какой бы то ни было политической формы как таковой: ни в монархическую форму, ни в республиканскую форму, ни в демократическую, ни в диктаториальную… Русский Государственный строй должен базироваться на правосознании граждан и в то же время воспитывать его и вовлекать его в строительство… Государство строится автономным правосознанием, т. е. именно их свободным сочувствием, их самодисциплиною, их любовью, их верою, их подвигом, их жертвенностью, их самодеятельностью…» 16.

Другой русский философ, Владимир Соловьев, в отличие от Н. Бердяева, осмысленно придавал большое значение «третьему пути» и указывал на то, что он постоянно присутствует в истории человечества, играя в ней положительную роль: «От начала истории три коренные силы управляли человеческим развитием. Первая стремится подчинить человечество во всех сферах и на всех степенях его жизни одному верховному началу и слить все многообразие частных форм, подавить самостоятельность лица, свободу личной жизни… Но вместе с этой силой действует другая, прямо противоположная; она стремится разбить твердыню мертвого единства, дать везде свободу частным формам жизни, свободу лицу и его деятельности; под ее влиянием отдельные элементы человечества становятся исходными точками жизни, действуют исключительно… для себя, общее теряет значение. превращается в. отвлеченное, пустое, а наконец и совсем лишается всякого смысла. Всеобщий эгоизм и анархия, множественность отдельных единиц без всякой внутренней связи – вот крайнее выражение этой силы. Если бы она получила преобладание, то человечество распалось бы на свои составные части и история окончилась войной всех против всех… Если бы только эти две силы управляли историей человечества, то в ней не было бы ничего, кроме вражды и борьбы. Внутренней целости и жизни нет у обеих этих сил, а следовательно, не могут они ее дать и человечеству.