Георгий Гюрджиев - Рассказы Вельзевула своему внуку

Иногда же обиженный, если он имеет больше физической силы и если его не может увидеть другой власть-имущий, поважнее его и с которым он не в очень хороших отношениях, просто-напросто избивает обидчика как, по выражению нашего мудрого Молла Наср-Эддина, некий Сидор избил однажды свою любимую козу.

Очень хорошо зная и эту сторону их странной психики, я не хотел их обижать и навлекать на себя их гнев, тем более что во мне всегда было очень сильно осознание, что оскорбление какого бы то ни было религиозного чувства другого является противным всякой морали. Вследствие этого я, существуя среди них, всегда старался делать то же самое, что и они, чтобы не выделяться и этим самым не стать заметным среди них.

Кстати здесь не мешает заметить, что из-за существующих там ненормальных условий обыкновенного существования, у твоих любимцев, трехмозгных существ этой странной планеты Земля, особенно за последние их века, действительно делаются заметными и, следовательно, почитаемыми другими только те именно существа, которые проявляются не так, как проявляется большинство из них, а как-нибудь несуразнее, и чем несуразнее и глупее его проявления, чем подлее и нахальнее выкидываемые им «коленца», тем такое существо становится более заметным и известным и тем большее число существ данного материка и даже прочих материков знают его лично или, по крайней мере, по имени.

И наоборот, порядочное существо, у которого нет несуразных проявлений, как бы добр и разумен он сам по себе ни был, никогда не будет для прочих существ ни известным, ни даже просто заметным.

И вот, мой мальчик, то, о чем с таким злорадством напомнил мне наш Ахун, как раз и касалось развившегося там в городе Гоб обычая придавать значение выявлению голоса существ разных форм, и в частности голоса так называемых «ослов», которых тогда в городе Гоб почему-то было очень много.

Существа всех прочих форм этой планеты проявляются голосом в определенное время. Так, например, петух кричит в полночь, а обезьяна – утром, когда она голодна и т. д. Ослы же тамошние орут, когда это им вздумается, и потому голос этого глупого существа можно услышать там во всякое время дня и ночи.

Там установилось, чтобы, как только раздастся звук голоса осла, все услышавшие его сразу падали ниц и возносили молитвы к своему богу и к чтимым ими кумирам; ослы же вообще от природы имеют очень громкий голос, и крик их слышен на большое расстояние.

И вот, когда мы проходили по улицам города Гоб и видели, что при крике осла горожане падали ниц, то мы, чтобы не выделяться от других, тоже падали ниц, и этот-то комический обычай, как я теперь вижу и послужил в удовольствие нашему старому Ахуну.

Наверно ты, дорогой Хассин, заметил, с каким удовлетворением и удовольствием наш старик после стольких веков ядовито напомнил мне про это мое тогдашнее комическое положение.

Сказав это, Вельзевул с улыбкой продолжал дальше свой начатый рассказ:

– Нечего говорить, что и там, во втором культурном центре трехмозгных существ твоей планеты, водившихся тогда на материке Ашхарх, уничтожение существ других форм для жертвоприношения совсем прекратилось, а если и бывали там единичные случаи, то сами существа этой группы немилосердно расправлялись с виновными.

Когда я таким образом убедился, что и здесь, среди второй группы существ материка Ашхарх, мне так легко удалось на долгое время искоренить обычай жертвоприношения, я решил отсюда уехать. Но на всякий случай я надумал побывать еще в ближайших больших пунктах, где водились существа этой же второй группы, и выбрал для этого район течения реки «Нария-Чи».

Вскоре после такого решения мы с Ахуном отплыли к устью этой реки, начали плыть вверх по ее течению и убедились во время наших остановок, что в больших пунктах, которые населены были существами этой группы, к ним от существ города Гоб уже перешли те же новые обычаи и те же понятия относительно жертвоприношения уничтожением существования других существ.

Наконец мы прибыли в местечко, называемое «Аргения», которое в те времена считалось самым отдаленным пунктом страны Моралплейси.

И здесь тоже существовало порядочное число существ этой второй азиатской группы, которые занимались главным образом тем, что добывали из природы так называемую «бирюзу».

В местечке Аргения я начал, по обыкновению, посещать разные их чайханы, продолжая и здесь свой образ действия в отношении моей основной цели посещения на этот раз твоей злосчастной планеты, так как туда, ввиду отдаленности этой местности от центра, еще не успели перейти и в достаточной мере распространиться новые взгляды и обычаи их одноплеменников.

Вельзевул продолжал говорить так:

– В этом местечке «Аргения» я услышал раз в одной «чайхане» разговор нескольких сидевших невдалеке от меня существ.

Они говорили и решали, когда и как им отправиться с караваном в «Жемчанию».

Прислушиваясь к их разговору, я понял, что они хотели отправиться туда для того, чтобы обменять имеющуюся у них «бирюзу» на так называемый «жемчуг».

Здесь само собой напрашивается подчеркнуть, кстати, и о том, что и жемчуг и упомянутая бирюза, равно как и многие другие так называемые «драгоценные-безделушки», твои любимцы, как прошедших эпох, так и современной эпохи, очень любили и любят носить на себе с целью, как они говорят, «украшения» своей внешности. А по-моему, они, если хочешь знать, делают это, конечно инстинктивно, чтобы хотя бы этим повысить, как бы они выразились, – «цену-своего-внутреннего-самого-по-себе-ничтожного-значения».

В тот период, к которому относится данный мой рассказ, упомянутый жемчуг среди существ второй азиатской группы являлся большой редкостью и имел там большую цену. В то же время в стране «Жемчания» этого жемчуга имелось очень много, и он был там намного дешевле, потому что в тот период этот жемчуг добывался исключительно только в водных пространствах, окружающих эту страну.

Упомянутый разговор невдалеке от меня сидевших существ из «чайхана» местечка «Аргения» сразу заинтересовал меня, потому что как раз тогда я и намеревался уже попасть в эту самую «Жемчанию», в которой водились трехмозгные существа материка Ашхарх третьей группы.

Услышанный мною тогда разговор сразу вызвал в моем мышлении ассоциацию в том смысле, что не будет ли лучше отправиться в страну Жемчания прямо отсюда с большим караваном этих существ, вместо того чтобы возвращаться обратно той же дорогой к морю Благодать и оттуда на том же судне Оказия вновь добираться до этой страны.

Хотя такое путешествие, кстати сказать, почти непреодолимое для существ Земли в те времена, должно было отнять много времени, но мне думалось, что обратный путь к морю Благодать с его непредвиденностями потребует, пожалуй, не намного меньше времени.