Елена Тимошина - История политических и правовых учений. Курс лекций. 2-е издание. Учебное пособие

Но все же идея различения естественного права и позитивного, т. е. права искусственного, созданного людьми, содержит в себе возможность противопоставления. В признании существования естественного права, не зависящего от воли людей, объективно заложен критический заряд: естественное право может выступать в качестве критерия права волеустановленного.

Таким образом, софисты, проводя различие между правом и законом, чаще подчеркивали роль человеческого, а не природного закона в осуществлении справедливости. Особенно это заметно, когда речь заходит о соотношении морали и политики.

Вызывающе циничными выглядят в платоновских диалогах софисты Калликл и Фрасимах, которые проповедуют имморализм в политике. Калликл говорит Сократу: «Большею частью они противоречат друг другу, природа и обычай, и поэтому тот, кто стыдится и не решается говорить, что думает, неизбежно впадает в противоречие. Ты это приметил и используешь, коварно играя словами: если с тобой говорят, имея в виду обычай, ты ставишь вопросы в согласии с природой, если собеседник рассуждает в согласии с природой, ты спрашиваешь, исходя из обычая… По природе все, что хуже, то и постыднее, безобразнее, например терпеть несправедливость, но по установившемуся обычаю безобразнее поступать несправедливо (до этого Сократ доказывал, что лучше терпеть несправедливость, чем творить ее. – И. К. ). …Но, по-моему, законы как раз и устанавливают слабосильные, а их большинство. Ради себя и собственной выгоды устанавливают они законы, расточая и похвалы, и порицания. Стараясь запугать более сильных, тех, кто способен над ними возвыситься, страшась этого возвышения, они утверждают, что быть выше других постыдно и несправедливо, что в этом как раз и состоит несправедливость – в стремлении подняться выше прочих. Сами же они по своей ничтожности охотно, я думаю, довольствовались бы долею, равною для всех.

Вот почему обычай объявляет несправедливым и постыдным стремление подняться над толпою, и это зовется у людей несправедливостью» (Платон. Горгий. 482е–483).

Собственно говоря, Калликл в споре с Сократом всего лишь описал современную им афинскую демократию. Законы принимаются большинством голосов, во главу угла ставится принцип равенства граждан, а сами граждане с подозрением относятся к людям выдающимся, которые самим фактом своего существования нарушают принцип равенства. Недаром даже вожди демократии, Перикл и Демосфен, подвергались остракизму и изгонялись из Афин. Оценка такой демократии у Калликла отрицательная. Править должны наилучшие, а наилучшие – это сильнейшие.

Сходные мысли высказывает и Фрасимах, участник диалога «Государство». «Справедливость, утверждаю я, это то, что пригодно сильнейшему», – говорит он (Платон. Государство. 338с). Правильность данного положения не зависит от конкретной формы государственного устройства. «Устанавливает же законы всякая власть в свою пользу: демократия – демократические законы, тирания – тиранические, так же, как и в остальных случаях. Установив законы, объявляют их справедливыми для подвластных – это и есть как раз то, что полезно властям, а преступающего их карают как нарушителя законов и справедливости. Так вот и я говорю, почтеннейший Сократ: во всех государствах справедливостью считается одно и то же, а именно то, что пригодно существующей власти. А ведь она – сила, вот и выходит, если кто правильно рассуждает, что справедливость – везде одно и то же: то, что пригодно для сильнейшего» (Платон. Государство. 338–339).

С точки зрения дальнейшего развития правовой мысли можно сказать, что Калликл, Фрасимах и их предшественник Протагор рассуждают о справедливости формально-юридически: справедливость определяется действующими законами. Она отнюдь не нарушается тем, что люди, устанавливающие законы, следуют своей собственной выгоде. Задолго до Макиавелли они попытались сказать правду о политической борьбе, говорили не о том, что должно быть, а о том, что есть на самом деле. В действительности власть дает большие преимущества для достижения своей выгоды, и властители этим пользуются. Мелкие нарушения справедливости, которые называют то святотатством, то грабежом, то воровством, наказываются, а совершившие их покрываются позором. «Если же кто, мало того, что лишит граждан имущества, еще и самих их поработит… его вместо этих позорных наименований называют преуспевающим и благоденствующим…» (Платон. Государство. 344с).

Таким образом, природа и закон находятся у софистов в сложном и неоднозначном соотношении. Оно ситуативно, а не детерминировано раз и навсегда.

Неприятие релятивизма и скептицизма софистов послужило толчком для дальнейшего развития греческой мысли. Первым и наиболее яростным их критиком был Сократ.

Глава 2. Сократ

Сократ(469–399 гг. до н. э.) – личность легендарная, олицетворяющая образ мудреца-философа. Он участвовал в трех сражениях и проявил себя храбрым воином. Будучи избранным по жребию в Совет Афин, показал себя твердым сторонником законности. А когда к власти пришли «тридцать тиранов», отказался исполнять их приказы. Но когда была восстановлена демократия, Сократа обвинили в развращении молодежи и безбожии и приговорили к смерти. На суде он держался вызывающе, смерть принял мужественно.

Сократ не оставил ни строчки. Все, что мы знаем о нем, мы знаем в пересказах его учеников – Платона и Ксенофонта.

§ 1. Общефилософские взгляды

Сократ не является автором знаменитого изречения «познай самого себя». Оно было начертано на стене храма Аполлона в Дельфах и приписывается одному из семи мудрецов – Хилону, но гений Сократа придал этому изречению особое значение.

Сократ был хорошо знаком с современной ему натурфилософией. Возможно (по свидетельству Диогена Лаэртского), он даже был одно время учеником Анаксагора, автора знаменитого труда «О природе», но сам натурфилософией специально не занимался. Сократ был убежден, что человеческие попытки познать суть природы заранее обречены на неудачу, поскольку это область не человеческого, но божественного разума. В этом пункте Сократ противопоставляет себя софистам. В своей защитительной речи на суде он доказывал, что никогда не исследовал того, что «над землею или под землею» (Платон. Апология Сократа. 18с). По мнению Сократа, познание природы не имеет смысла: «Думают ли исследователи божеских дел, что они, познав, по каким законам происходят небесные явления, сделают, когда захотят, ветер, дождь, времена года и тому подобное…» (Ксенофонт. Воспоминания о Сократе. 1. I. 15).

Интерес Сократа сосредоточен на делах человеческих: «он исследовал, что благочестиво и что нечестиво, что прекрасно и что безобразно, что справедливо и что несправедливо, что есть благоразумие и что безумие, что – храбрость и что – трусость, что – государство и что государственный муж, что есть человеческая власть и что – человек, способный властвовать над людьми, и так далее; кто знает это, тот, думал он, человек достойный, а кто не знает – по справедливости заслуживает название человека низкого» (Ксенофонт. Воспоминания о Сократе. 1. I. 16). Таким образом, Сократ стремится к познанию сущности человека, а не сущности природы.