Сунь-цзы - Трактат о военном искусстве. С комментариями и объяснениями

Естественно, что при ведении войны, этой «почвы жизни и смерти, пути существования и гибели», китайцы не могли пройти мимо этой астрологии. Как это наблюдалось решительно у всех народов, не только у древних – греков, римлян, германцев, галлов и т. д., но и в более поздние времена, у китайцев перед войной, перед сражением «вопрошали светила». Существовала целая сложная система счастливых и несчастливых дней, дней благоприятных для одного действия и неблагоприятных для другого. И полководцев древности нередко удерживал от сражения именно «несчастливый день». Таким образом, и это место «Сунь-цзы» может быть понято как указание на необходимость выбирать для войны, для сражения «счастливый день». <���…>

Нечего и говорить, что Сунь-цзы – признанный последующими веками авторитет в вопросах войны – был для его последователей образцом просвещенного полководца, о котором говорит Ли Вэй-гун. Его отношение ко всяким гаданиям легко усматривается из его трактата. Об этом будет речь в соответствующих местах, здесь же только сошлемся на его категорическое запрещение всяких гаданий в войске, на его слова о том, что «знание наперед (о противнике. – Н. К. ) нельзя получить от богов и демонов» (XIII, 4). Отрицательное отношение к мистике и суевериям сказывается и в том, что он вообще ничего не говорит о приметах, знамениях, гаданиях, а если и вспоминает о них, то только в двух местах мельком и только для того, чтобы категорически отвергнуть их. Поэтому совершенно правы те комментаторы, которые не видят в словах «Инь» и «Ян», приводимых Сунь-цзы, ничего другого, как свет и мрак, день и ночь и – в более широком смысле слова – вообще явления природы. Так, Ван Чжэ пишет: «Инь-Ян – это общее наименование Небесного Пути – пяти элементов природы, четырех времен года, ветра, облаков, метеорологических явлений». Мэй Яо-чэнь пишет: «Армия обязательно должна следовать за Небесным Путем (т. е. за законами природы. – Н. К. ), сообразоваться с климатическими условиями и уметь ими своевременно пользоваться». Итак, речь идет о совершенно реальных вещах – о климате и погоде, о метеорологической обстановке, о времени года.

Недаром Сунь-цзы тут же рядом упоминает о холоде и жаре. За этим также скрывается совершенно простая мысль, которая очень ясно выражена в одном из древних военных трактатов – «Сыма фа»: «Зимой и летом (т. е. в жестокую стужу и сильнейшую жару. – Н. К.) войско не поднимают потому, что щадят свой народ» («Сыма фа», I, с. 3). Эту фразу «Сыма фа» цитируют чуть ли не все комментаторы «Сунь-цзы», а это служит доказательством, что она правильно отражает его мысль. Недаром комментаторы ссылаются на исторические примеры, не допускающие возможности никаких других толкований. Так, например, ханьский император Гао-цзу (206–195) выступил зимой в поход на север против гуннов, не приняв в расчет морозов, вследствие чего в его войске оказалось от 20 до 30 % обмороженных, и он потерпел полнейшую неудачу. Полководец времен Поздней Хань Ма Юань (14 г. до н. э. – 49 г. н. э.) предпринял в разгар лета экспедицию в Линьнань, местность с жарким и влажным климатом, в которой свирепствовали различные заболевания. Кончилось тем, что 90 % его армии погибло от болезней.

Исходя из всего изложенного, надо считать совершенно несомненным, что Сунь-цзы под словами «Небо – это свет и мрак, холод и жар, это порядок времени» разумеет только требование учитывать значение времени года, погоды и умение пользоваться всем этим в своих интересах.

Третий общий элемент войны – «Земля». «Земля – это далекое и близкое, неровное и ровное, широкое и узкое, смерть и жизнь». Речь идет о местности, о ее признаках, ее отношении к условиям и задачам войны с точки зрения воюющей стороны. Понятие «смертельная» прилагается к местности в том смысле, что в условиях войны некоторые виды обстановки могут быть роковыми для ведущего на них бой; другие же – «жизненные» местности сулят самые благоприятные результаты. Иначе говоря, под словом «Земля» Сунь-цзы понимает географические условия возможного театра военных действий, значение которых должен научиться понимать всякий, изучающий законы войны.

Очень хорошо разъясняет это место трактата комментатор Мэй Яо-чэнь: «На войне важно сначала узнать обстановку местности. Когда знаешь “далекое и близкое” (т. е. расстояние. – Н. К. ), сможешь прибегнуть к прямому или обходному движению; когда знаешь “ровное и неровное” (т. е. рельеф местности. – Н. К. ), сможешь полностью использовать свою пехоту и конницу; когда знаешь “широкое и узкое” (т. е. размеры предполагаемого места боя. – Н. К. ), сможешь установить, какое количество войск нужно ввести в бой; когда знаешь “смертельное и жизненное” (т. е. стратегические выгоды и неудобства местности. – Н. К. ), сможешь определить условия победы и поражения». Сунь-цзы придает вопросу обстановки очень большое значение и, не говоря уже о многочисленных высказываниях на эту тему в разных местах трактата, специально посвящает ей почти целиком две главы – X и XI.

Четвертый общий элемент стратегии – это «полководец», точнее – качество полководца. От них также зависит во многом ход войны и ее исход. Поэтому изучающий войну должен понять и этот фактор.

Сунь-цзы тут же перечисляет те пять качеств, которыми должен обладать полководец: он должен обладать умом, быть беспристрастным (или справедливым), гуманным, мужественным, строгим.

Один из комментаторов Сунь-цзы – Хэ Янь-си так разъясняет необходимость этих свойств: «Если у полководца нет ума, он не может оценивать противника и вырабатывать нужную тактику; если у него нет беспристрастия (справедливости), он не может приказывать другим и вести за собой своих подчиненных; если у него нет гуманности, он не может привлекать к себе массы и привязывать к себе своих воинов; если у него нет мужества, он не может решиться на какие-либо действия и вступать в бой; если он не строг, он не может подчинить себе сильного и управлять массой. Кто обладает этими пятью свойствами сполна, тот – воплощение полководца».

Из этих слов Хэ мы можем усмотреть, что ум требуется прежде всего для оценки противника и выраоотки нужной тактики борьбы с ним. Это считалось древними китайскими стратегами делом самой первостепенной важности. Все указания Сунь-цзы на то, как вести войну, основаны на двух положениях: на знании противника и знании себя. Это знание является для него требованием категорическим и неизменным. <���…>

Все военные писатели старого Китая, начиная, конечно, с Сунь-цзы, стояли на той точке зрения, что всякие правила остаются лишь общими указаниями; все же дело вешает конкретная обстановка; только она указывает, как нужно применять это правило. Обстановка же юдлежит бесконечным и непрерывным изменениям, вследствие чего уметь ориентироваться в ней и всегда находить решение, нужное для данного момента и места, нелегко. Таким образом, к уму, сообразительности предъявляются особенно большие требования. <���…>