Александр Малинкин - Награда как социальный феномен. Введение в социологию наградного дела

© Малинкин А. Н., 2013

© Центр гуманитарных инициатив, 2013

Почти в каждой российской семье хранятся боевые и трудовые награды дедов и отцов, бабушек и матерей. Это наши семейные реликвии – священная память о близких людях, обеспечивших нам жизнь, какой бы она ни была. За орденами и медалями наших предков стоят фундаментальные ценности социума, значимость которых по большому счёту не зависит от того, при какой власти были получены эти ордена и медали. Достойно жить можно и должно при любой власти. Честный упорный труд на благо Отечества и верность Родине в бою – непреходящие социальные добродетели .

Писать о награде и легко, и трудно. Общеизвестность социального феномена награды не делает его в такой же мере общепонятным. Интуитивно всем ясно, что такое «награда». Ведь с раннего детства нас воспитывали, наказывая за своеволие и непослушание, поощряя за покладистость и подчинение. Кто это делал? Родители, старшие братья и сестры, старшие друзья и товарищи, воспитатели, учителя… Казалось бы, что может быть проще этого необходимого отношения между старшими и младшими, сильными и слабыми, знающими и незнающими и т. п. – отношения, естественно воспроизводимого в любом социуме? Да и зачем в повседневной жизни ломать голову над тем, что не вызывает никаких вопросов и принимается как само собой разумеющееся, данное от века «естественным образом»?

Впрочем, есть люди, которые считают, что само собой ничего разуметься не может, что всякий раз имеет смысл докапываться до предпосылок нашего якобы «естественного» разумения. Автор этих строк принадлежит к числу таких людей.

О наградах писали до недавних пор почти исключительно историки, специализирующиеся в области фалеристики, вспомогательной исторической дисциплины. При этом публикации некоторых из них (речь идёт о музейных работниках и частных коллекционерах) отражали не только знания в этой области, но и практические навыки работы с фалеристическим материалом, соответствующие этим навыкам технико-технологические познания. С начала 1990-х годов по настоящее время в России было издано огромное число книг по фалеристике, но почти все они представляли собой, с одной стороны, чисто исторические исследования, с другой – альбомы, каталоги, справочники. Авторы ни первых, ни тем более вторых не проблематизировали награду как социальный феномен, а если и поднимались до каких-то обобщений, то, как будет показано ниже, делали это не вполне удовлетворительно, поскольку не владели методологическими и понятийными средствами философии, социологии, политологии.

Вместе с тем, и представители указанных дисциплин редко обращали внимание на социальный феномен награды. До него снизошла, впрочем, английская социально-философская традиция: Т. Гоббс, Дж. Локк, И. Бентам, Дж. С. Милль, Г. Спенсер. Но в большинстве случаев награда рассматривалась английскими мыслителями в рамках моральной философии, да и то, как правило, лишь вскользь. Теоретически разработанную концепцию награды можно найти только в утилитаристском социально-этическом учении Иеремии Бентама [1] Bentham, Jeremy. The Rationale of Reward. (http://www.laits.utexas.edu/poltheory/bentham/rr/) . В начале ХХ века молодой российский социолог, ученик М. М. Ковалевского, Питирим Сорокин, отправляясь прежде всего от учения И. Бентама, в своём первом монографическом труде открывает для себя роль награды как воспитательного и социализирующего средства. Оставаясь в рамках утилитаристской парадигмы, он, как и И. Бентам, рассматривает награду в рамках единого комплекса, известного под названием «кнут и пряник»: кара и награда, каждая на свой лад, выполняют общественно-полезные функции – дрессируют человека, совершенствуя его природу и общественные нравы.

Что же касается познаний в области фалеристики, то до их теоретического осмысления ни у кого из указанных мыслителей дело не дошло, если не принимать в расчёт геральдические спекуляции Дж. Вико и Т. Гоббса (о гербах вообще и гербах на эмблемах наградных знаков, в частности).

Таким образом, сложилась безотрадная ситуация: историки-фалеристы, знающие о наградных знаках и фактах награждений всё или почти всё, никогда не «поднимались» до философского осмысления социального феномена награды, а социальные философы, владеющие средствами, необходимыми для такого осмысления, никогда не «опускались» до концептуального осмысления прикладных фалеристических знаний, ибо не имели их. Из такой «патовой» междисциплинарной ситуации может быть, по нашему мнению, только один выход – обоюдное встречное движение, как в случае прокладки тоннеля одновременно с двух сторон. Один из вариантов такого встречного движения как раз и представлен в нашей «социологии наградного дела».

Так что же такое «награда»? Согласно этимологическому словарю М. Фасмера, русское слово «награда» происходит из церков но-славянского языка; его более глубокие корни связаны с праславянской лексической формой «nagorditi». От неё в числе прочего произошли: украинское и белорусское «нагорóда», болгарское «нагрáда», сербохорватское «нáграда», словенское «nagŕda», чешское «náhrada» («возмещение, замена»), польское «nagroda». Предположительно, «nagorditi» означало «пожаловать градом, городом» либо «наложить кучей» (ср. русское «нагородить»). В толковых словарях у слова «награда» выделяют три основных значения: 1) почётный знак, орден, которыми отмечают чьи-нибудь заслуги; 2) то, что даётся и получается в знак особой благодарности, признательности; 3) благодарность, дар, воздаяние за что-нибудь, счастливое завершение, утешение (« Сон, дневных трудов награда ». А. С. Пушкин) [2] См.: http://etymolog.ruslang.ru/index.php?act=contents&book=vasmer. См. также: http://ru.wiktionary.org. .

Феноменология языковой формы предвосхищает понятийный смысл награды, о котором пойдёт речь в этой книге, но лишь отчасти и с характерным для языка своеобразием – смешивая в одном недифференцированном единстве глубинно существенное и поверхностно феноменальное. Естественные разговорные языки формируют «относительно естественные мировоззрения», а они являются основным предметом феноменологической социологии знания, приверженцем которой считает себя автор. Предлагаемое исследование награды мы рассматриваем, с одной стороны, как наш посильный вклад в разработку социологии наградного дела, а с другой – как опыт социально-феноменологического исследования. Уже простой анализ языка приводит к необходимости последнего – отчасти в дополнение к традиционному сциентистскому объективизму, отчасти в антитезу ему.