Михаил Мейер - Средняя Азия: Андижанский сценарий?

Однако именно английские журналисты, равно как и случайно оказавшаяся в Андижане известный английский специалист по Центральной Азии доктор Ширин Акинер, изложили версию событий, которая расходится с тем, как подают их многие другие средства массовой информации на Западе, не знающие деталей. Как рассказывал мне корреспондент Би-би-си, интервьюировавший местных жителей, 13 мая в пять часов утра к ним в дома приходили люди, настойчиво уговаривавшие их выйти на площадь, поскольку там состоится нечто важное. Большинство мирного населения вышли из домов не на демонстрацию, а уступив настойчивым уговорам агитаторов или просто из любопытства. Английские журналисты говорили, что в этот день они насчитали на улицах около пяти десятков молодых людей, вооруженных автоматами Калашникова. Именно эти хорошо подготовленные боевики были мятежниками, которые осуществили захват оружия, заложников, правительственных зданий и планировали распространить пожар насилия на всю республику.

Сколько бы ни выдвигалось версий, мало кто может усомниться в причастности к мятежу в Андижане религиозных экстремистов, сумевших создать в Ферганской долине разветвленную сеть своих опорных пунктов. Но в этот раз, наученные опытом печально закончившихся для них попыток силовым наскоком свергнуть светский режим, они явно решили воспользоваться рецептами киргизских оппозиционеров, прикрывшись вышедшими на улицу массами мирных жителей.

А может быть, правы те, кто говорит, что за андижанским бунтом стоит борьба кланов за собственность, за ресурсы? В конце концов, судили-то в Андижане бизнесменов (даже если они и были акрамитами), а не безработных, и не подпольных имамов. Родственники арестованных рассказывали, будто за арестами стояло коррумпированное руководство областью, намерившееся наложить руку на весь местный бизнес. Кто знает, может быть, арест бизнесменов и доставил удовольствие тому, кто засматривался на их предприятия… Однако мы знаем и другое: радикальные исламисты существуют вовсе не за счет зарубежной помощи (хотя ее они, судя по всему, тоже получают), а в основном за счет местных ресурсов, в том числе и легального бизнеса. Во всяком случае, так утверждали те исламские милитанты, с которыми мне довелось встречаться самому.

Мятеж в Андижане был подавлен. Запад критикует узбекские власти за жертвы среди мирного населения, за жестокость, которая может породить новые выступления против режима.

Ну а если предположить, что президент Каримов уступил бы мятежникам, захватившим оружие и заложников (прибывший на переговоры местный прокурор был избит и захвачен ими, а потом убит)? Не приходится сомневаться, что тогда мятеж покатился бы дальше по всей Ферганской долине, охватил бы другие области республики, а затем пришел бы в Ташкент, где власть взяли бы вооруженные молодые люди в спортивных костюмах, каких встречали на улицах Андижана в самом начале событий английские журналисты. Но кто бы пришел к власти в этом случае? Радикальные исламисты? Защитники интересов неимущих слоев населения? Ориентированные на Запад либеральные демократы, сторонники реформ? Соперничающие за власть и чувствующие себя обделенными кланы? Оппозиция внутри самого истеблишмента? Или все они вместе? Ведь сложился же в свое время блок исламистов и демократов в Таджикистане.

Но Ислам Каримов извлек уроки из поражения Аскара Акаева и проявил решительность, не посчитавшись с возможными политическими издержками. Жертвы среди мирного населения, кровопролитие, неоправданное применение силы – хорошо, если бы удалось обойтись без этого. Наверное, правоохранительные органы республики должны были действовать более эффективно и пресечь действия боевиков на самой ранней стадии. Но какова была альтернатива? И уж точно, в случае победы заговорщиков сегодня мы вряд ли имели бы в Узбекистане светский демократический режим, где на ключевых ролях находились бы симпатичные просвещенные оппозиционеры вроде Нигары Хидоятовой.

Кстати, сравнение с Киргизией напрашивается во всем. Да и руководитель Узбекистана открыто говорил, что по крайней мере часть боевиков пришла в Андижан из соседней республики. Среди арестованных зачинщиков есть киргизские граждане узбекского происхождения. Этого не отрицают и в самой Киргизии. Ясно, что территория Ферганской долины, поделенная между тремя центральноазиатскими республиками – Узбекистаном, Таджикистаном и Киргизией, подобна сообщающимся сосудам. Сколько ни перекрывай границы вплоть до их минирования, как это делала узбекская сторона, люди все равно будут перетекать из одного сосуда в другой. Поэтому нет ничего удивительного в том, что исламисты появляются и действуют то на одной, то на другой части долины. После поражения мятежа кто-то настойчиво уговаривал людей (не только андижанцев, но и жителей других населенных пунктов) покинуть родные места и переместиться на юг Киргизии, где проживает узбекское население. Неудивительно, что напуганные всем происшедшим и циркулирующими слухами о возможных новых событиях люди легко поддались на уговоры, опасаясь за свою жизнь и жизнь своих близких. В самой Киргизии возникли разногласия вокруг проблемы узбекских беженцев. Руководство Ошской области, куда в основном и прибывали беженцы, считали необходимым препроводить их обратно, Бишкек счел необходимым предоставить им убежище.

Появляются данные и об «афганском следе» в андижанских событиях. Российский министр обороны Сергей Иванов, прибыв на заседание Совета Россия – НАТО в Брюссель, уверенно заявил журналистам: «У нас есть неопровержимые данные о присутствии в этих событиях иностранного следа».

Как бы то ни было, нужно время, чтобы разобраться в событиях и сделать выводы. Я надеюсь, что публикуемый материал поможет в этом.

Виталий Наумкин,

президент Центра политических и стратегических исследований,

профессор, доктор исторических наук, заведующий кафедрой факультета мировой политики МГУ

Шестнадцать лет назад, в начале лета 1989 года, в Ферганской долине разразился кровавый конфликт на почве межнациональной розни. В городах, поселках и кишлаках полыхали дома, а то и целые кварталы: в Фергане, областном центре, не было улицы без свежих пожарищ, в Коканде целиком выгорели несколько улиц. Жгли дома турок-месхетинцев.

В 1944 году этот кавказский народ был депортирован в Среднюю Азию из южных районов Грузии. За десятилетия переселенцы сумели укорениться на новом месте, для их молодого поколения Узбекистан стал родиной. И вдруг настал день, когда толпы разъяренных людей пошли по улицам, уничтожая их дома, убивая, насилуя, калеча…