Р. Соколова - Современные проблемы Российского государства. Философские очерки

Именно так поступают сегодня США, которые выработали конкретную политическую стратегию по «перестройке» других государств, облеченную в форму помощи по «транспортировке своего институционального потенциала» «странам-неудачникам» [38] Фукуяма Ф. Сильное государство. М., 2006. С. 169. . Конгресс США ежегодно рассматривает все новые и новые программы финансовых затрат на политику формирования в подобных ареалах «эффективно действующих правительств». Как свидетельствует Ф.Фукуяма, на деле американская политика навязчивой передачи «институциональных навыков» другим странам привела к тому, что в них фактически был разрушен весь местный институциональный организационный потенциал.

Американская политика, декларирующая стремление «восполнить недостаток административного элемента» других стран, по факту содержит в себе искус административного добавления последних к своей империи [39] Там же. С. 168. . В связи с этим пересматриваются прежние основания международного права. Заявляется, что отныне суверенитет и легитимность не могут автоматически дароваться тем, кто де-факто находится у власти в стране. Объявляется, что внешние силы, действующие на основе соблюдения прав человека и демократической легитимности, имеют право и обязаны вмешиваться во внутреннюю жизнь «слабых стран», стран-реципиентов, с целью реконструкции местной институциональной инфраструктуры. Допускается периодическое нарушение суверенитета других государств и принятие Соединенными Штатами на себя руководства ими [40] Там же. С. 164-165. .

Что касается «цивилизации пространства», в частности, российской, то здесь можно говорить о пространстве как самодовлеющей сущности. Именно оно и его поверхностные и внутренние богатства составляют главный «капитал» нашей страны. Исследователь «капитализированного развития» Чарльз Тилли упоминает о том, что исторически в России главным средством вознаграждения были участки территории, земли, которыми цари награждали своих холопов за верную службу [41] Tilly Ch. Contrainte et capital dans la formation de ГЕигоре. Paris, 1992. . Таким образом, сформировался особый тип властвования – тесная связь между монархом и его подданными, крепкая властная вертикаль. Главная функция власти в «пространственной цивилизации» состоит в стремлении организовать подвластную территорию как единое целое и обеспечить эффективный контроль над ним. Чтобы создать органическое единство, нужен объединяющий проект, а значит, некая общая идея существования, идея общего блага.

Современное состояние западной цивилизации как итог многовекового развертывания детерминанты «времени» позволяет четче увидеть и осознать существенные моменты Цивилизации пространства. Сегодня эволюция «цивилизации времени» с ее малоземельем, теснотой и скученностью разворачивается в направлении наращивания разного рода виртуальных разновидностей пространства, «квазипространств», заместителей классических вариантов общего пространства. Нарастает кризис «общественного пространства», патология общественного пространства [42] Бауман 3. Текучая современность. С. 117, 119. . Причина кроется в коррозии и постепенном распаде самой идеи гражданства, что стало оборотной стороной индивидуализации (столь желанной и перспективной для развития глобализации), проявлением естественной логики ее развития. Ведь гражданин – это человек, который видит возможность достижения своего благополучия через благополучие сообщества в целом. Но растущая индивидуализация разрушает этот вектор эволюции. Итогом становится падение значимости и усиление скепсиса по отношению к таким понятиям, как «общее благо», «общий интерес», «общее дело», «хорошее общество», «справедливое общество».

Исторически для западного типа общества характерно снижение значимости идеи «общего блага» благодаря максимизации частного блага в действительности, существующей под знаком индивидуального выбора. Концепция общего блага претерпела длительную эволюцию, в XX веке оно было ограничено понятием «общественного блага». Соответственно, постепенно менялся смысл общественного пространства как места встречи для разрешения общественных проблем. Общение как «агора», «общее собрание» постепенно исчезло из общественной жизни. Перерождаясь под давлением частных забот, «общественные места» перестали быть местами, где рождалась коллективность. Они стали «пространствами вежливости», т.е. такими местами, где люди стараются максимально не мешать друг другу, ограждать других от бремени самого себя.

Сегодня социальное пространство все более сводится к потребительскому пространству. Сосредоточенность на потреблении, фактическое сведение всей жизнедеятельности человека до функции потребления делает главной разновидностью объединяющего пространства «храмы потребления». Но заполняющие их толпы являются «скоплением, а не собранием; наборами, а не группами; совокупностями, а не единым целым. Сколь бы переполненными они ни были, в местах коллективного потребления нет ничего «коллективного» [43] Бауман 3 С. 106. . Такие потребительские пространства дают ложное чувство утешения того, что индивид является частью сообщества.

В мире компьютерных технологий размывается прежнее понимание единства общества, оно все более сводится к «подключению к сети». При этом мотивы взаимодействия людей друг с другом имеют мало общего со стремлениями договориться о значении общего блага. В большинстве случаев, общение ограничивается обменом советами и психоневрологической разгрузкой. «…Это «сообщества-вешалки», кратковременные собрания вокруг гвоздя, на который многие одинокие люди вешают свои индивидуальные страхи» [44] Там же. С. 45. .

Первопричина кризиса общего пространства восходит к «истощению идеала общей судьбы» [45] Zukin S. The Culture of Cities. Oxford, 1995. P. 263. , замена его понятием идентичности, которая в конечном счете предполагает поиск этнических ниш в обществе и мечту о территориальном отделении, о праве на отдельное якобы «защищенное пространство». Идентичность призвана заместить нацию, для которой первичными и естественными целями было формирование единства, солидарности и братства – качества, которые провозглашались в эпоху расцвета идеи государства-нации. Но именно эту идею призвана преодолеть и превзойти идея глобализации. Она должна вызвать к жизни новое качество – новое общее пространство. И такое пространство, если верить исследованиям, уже существует. Внимательное изучение его характеристик, однако, вызывает большие сомнения относительно торжества идей добра и справедливости в рамках этого нового пространства и относительно его способности реализовать, наконец, давнюю мечту человечества о «вечном мире» на земле.