Николай Стариков - 1917. Разгадка «русской» революции

Все реформы, затеянные Временным правительством, могли привести только к одному результату – катастрофе. Все утверждения, что они хотели «как лучше, а получилось как всегда», не выдерживают даже самой легкой критики. Они знали, что делали. Проблемы в стране начались сразу во всех областях. Везде, куда успели сунуться новоиспеченные революционеры. Гневно осуждавшие неэффективность царского управления, сделавшие нехватку хлеба предлогом для смены власти, «временщики» уже в первый месяц своего правления, в марте, ввели карточную систему. В июне по карточкам выдавался хлеб, а также крупа и сахар. С 1 июля карточная система распространилась на мясо, масло, яйца и другие продукты.

Самое обидное, что все трудности были искусственно созданными и абсолютно ненужными, никакого практического смысла в этом не было. Ведь правительство ВРЕМЕННОЕ! Вот решит Учредительное собрание вновь монархию вводить, так что – снова перестраивать всю властную вертикаль? Такого не выдержит ни одно государство. К примеру, Советский Союз не выдержал. Хотя перестройка в СССР началась в мирное время, и немцы на подступах к Риге не стояли, а миллионы мужчин не томились в окопах.

Быть может, старый аппарат власти мог саботировать решения новых властей, и потому необходимо было его заменить? Нет, не было смысла в перестройке механизма власти и по этим причинам. Временному правительству внутри страны никто не угрожал, оно было абсолютно законной властью . Царь отрекся, его брат Михаил ждал решения Учредительного собрания, что фактически означало то же самое. Вместе с ним ждали Учредительного собрания и монархисты, понимавшие, что любые попытки изменения политической ситуации во время мировой войны приведут к ее проигрышу. Да, собственно говоря, почти все высшие военные своего государя предали. Восстанавливать старый режим было некому, и никто этого делать не собирался. «Союзники» переворот тоже поддержали. Зачем же в такой ситуации менять весь государственный аппарат?

Ответ может быть только один: чтобы создать хаос.

«Полиция подлежит переформированию в милицию», – написало Временное правительство в циркуляре на имя смещаемых губернаторов. [106] Государственный архив Российской Федерации. Ф. 1788. Оп. 2. Д. 320. Л. 44. Но зачем? Чем милиция отличается от полиции? Вот человек конца века двадцатого, может, с трудом на этот вопрос и ответил бы, а представьте себе недоумение русских губернаторов, воспитанных в веке девятнадцатом. Сколько надо времени, чтобы создать хотя бы одну новую «народную» милицию? Вы знаете? Я – нет, но думаю, что долго. Очень долго. А взрослые дяди из Временного правительства этого не понимали? Так почему же новая власть буквально за считанные дни пытается перекроить всю государственную машину, складывавшуюся столетиями? Куда они так спешат?

Свой первый приказ в качестве министра юстиции Керенский разослал по телеграфу 2 марта 1917 года . По своей вредоносности он мог бы соперничать с Приказом № 1: прокурорам предписывалось освободить всех политических заключенных и передать им поздравления от имени нового правительства. В который раз обратим внимание на дату и вновь увидим следы странной и страшной спешки. Свое первое распоряжение Керенский подписал прямо в день отречения императора Николая II. Дата отречения русского монарха не просто имеет день и месяц, а еще и точные час и минуту: 2 марта 1917 года, 15 часов 5 минут. [107] По воспоминаниям Шульгина, который вместе с Гучковым приехал принимать отречение императора, Николай подписал бумагу только в 22:00, хотя все было решено заранее. «Для порядка» время на документе поставили дневное. И вообще вся история с отречением весьма напоминает фальсификацию. В архивах нет никакого текста отречения. То, что носит название «текст отречения», – это машинописный листок с надписью «Начальнику штаба» и текстом. Так отречения не делаются и не пишутся – ТАК спешить уж было просто неприлично. Косвенным подтверждением того, что «чудеса» в политике возможны любые, является реальная ситуация с отречением германского кайзера Вильгельма. Его кузен, премьер-министр принц Макс Баденский, заявил об отречении немецкого императора публично, за ТРИ НЕДЕЛИ до того, как Вильгельм сделал это на самом деле. Весьма вероятно, что и наш император от трона не отрекался, а после того, как об этом «отречении» объявили, он уже ничего не мог поделать… Временное правительство также было создано вечером 2 марта. Давайте просто посчитаем.

Информация о долгожданном отречении была, конечно, немедленно телеграфирована в Петроград и сообщена думским заговорщикам. Но даже при самом благополучном раскладе:

• если списки правительства готовы заранее;

• если все согласовано;

• если информация поступает без промедления,

то Временное правительство могло быть создано в промежутке между 16:00 и 17:00 часами. Раньше никак. После этого должны были последовать взаимные поздравления и объятия. Положим на радость еще минут тридцать. Значит, в 17:00–17:30 Александр Федорович Керенский побежал к телеграфу срочно отправлять свой первый указ об амнистии. А до утра ему было не подождать?

Нет, до утра подождать было нельзя. Утром следующего дня Керенский отправлялся добывать отречение Михаила Романова в пользу Временного правительства. И хотя великий князь был безвольным субъектом, стопроцентно гарантировать, что это случится, было невозможно. Поэтому вредоносные постановления надо принимать как можно быстрее, потом это может и не получиться. Как и с Приказом № 1, опубликованным накануне…

Все те, кто взрывал бомбы в гуще толпы в 1905-м, кто убивал полицейских и военных, кто срывал военные поставки, митингуя и бастуя, все они теперь выходили на свободу. С билетами, купленными за государственный счет. Многие герои будущей русской смуты спешили покинуть места заключения именно в эти дни. Например, скромный анархист Нестор Иванович Махно. «С убеждением, что свобода, вольный труд, равенство и солидарность восторжествуют над рабством под игом государства и капитала, я вышел 2 марта 1917 года из ворот Бутырской тюрьмы», – пишет он в своих воспоминаниях. [108] http://www.makhno.ru/lit/Makhno1/lit1.php

Екатерина Константиновна Брешко-Брешковская, пресловутая «бабушка русской революции», один из организаторов и руководителей партии эсеров, не просто покидает место ссылки в Минусинске. Для возвращения в Москву ей предоставлен специальный отдельный вагон. Она ведь так исстрадалась, собирая в США деньги на первую русскую революцию в 1905 году. На них закупалось оружие, и никто никогда не узнает, сколько людей было в России из него убито. Но теперь другое время – у власти не просто наивные демократы, а сознательные разрушители страны, поэтому их посаженные соратники выходят на свободу с почетом. «Бабушка», например, после освобождения будет жить вместе с Керенским… в Зимнем дворце. [109] Брешко-Брешковская Е . Скрытые корни русской революции. М.: Центр полиграф, 2006. С. 322.