Святитель Афанасий Великий - Толкование на псалмы

Рекомендовано к публикации Издательским Советом Русской Православной Церкви

(ИС 11-104-0352)

Печатается по изданию:

Свт. Афанасий Великий. Творения в 4-х томах. Т.4. – Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1902-1903

Еврейская Книга Псалмов отличается от нашей Псалтири некоторыми особенностями. В ней псалмы написаны без присоединения числа, причем некоторые из них соединены в один, тогда как другие – разделены. Так, по еврейскому тексту, первый и второй псалмы соединены в один псалом, и наоборот, девятый, который у нас составляет один псалом, в еврейском тексте разделен на два псалма. Вся же Книга Псалмов делится на пять частей.

Также необходимо заметить, что хронологический порядок следования псалмов нарушен, и, как показывает книга Царств, таких отступлений много. Поскольку в иудейском народе усилилось идолослужение, Книга Закона Моисеева, как и остальные писания, были преданы забвению. Подобная участь коснулась и отеческого благочестия. В частности, это проявлялось в убийстве пророков, обличавших злодеяния народа, что затем и привело к ассирийскому плену. Однако по прошествии некоторого времени появился пророк, который проявил немало усердия в делах веры и вместе с другими книгами собрал Книгу Псалмов. Но составить ее удалось не сразу, что и отразилось на порядке следования псалмов: в начале помещены те, что были найдены ранее других. Именно поэтому мы встречаем то псалмы сынов Кореовых и Асафа, Соломона и Моисея, израильтянина Эфама, Эмана, то – снова Давидовы. Принцип размещения частей по мере их нахождения присущ и Книге Пророков.

Псалмы, следующие за первым и двенадцатым, не имеют обозначения авторства. Причину этого евреи объясняют следующим образом. Они считают, что псалмы принадлежат тому, чье имя поставлено в псалмах, предшествующих ненадписанным.

Автором первого и второго, составляющих один псалом, является пророк Давид. Об этом свидетельствует то, что в первой части все следующие за ними псалмы принадлежат ему, и все, начиная от третьего и заканчивая сороковым, обозначены его именем. Поэтому можно сделать вывод о том, что первый и второй псалмы – Давидовы. Это мнение оправдывается Книгою Апостольских Деяний, в которой сказано: Владыко Ты Боже, сотворивый небо и землю и море и вся, яже в них: иже Духом Святым усты отца нашего Давида, отрока Твоего, рекл ecu: вскую шаташася языцы, и людие поучишася тщетным (Деян. 4, 24-25). Этим ясно подтверждается, что второй псалом принадлежит Давиду. Возможно, что его имя не указывается по той причине, что псалом заключает в себе явное пророчество о Господе в словах: на Господа и на Христа Его (Пс. 2, 2), вслед за чем от лица самого Христа добавлено: Господь рече ко Мне: Сын Мой ecu Ты (Пс. 2, 7).

Всех псалмов сто пятьдесят. И хотя все они известны как Давидовы и многие считают, что все псалмы принадлежат ему, указаний на это нет. В надписаниях мы встречаем различные имена, а причиной этому служит тот факт, что этим пророком были избраны четыре начальника певцов и двести восемьдесят восемь служащих им (1 Пар. 25, 7). Имена этих начальников и отражены в надписаниях. Поэтому подзаголовки: «псалом сыном Кореовым, Эфаму, Асафу и Эману» – следует понимать как то, что сыны Кореовы, Эфам, Асаф и Эман являются исполнителями псалмов. Надписание «псалом Асафов» означает то, что поет его сам Асаф. Обозначение «псалом Идифумов» указывает нам на то, что певцом псалма является Идифум. Словосочетание «псалом Давидов» показывает, что произнесший был сам Давид. Когда же сказано: псалом Давиду – это значит, что кто-то говорит о Давиде. Итак, всех псалмов сто пятьдесят. Из них семьдесят два Давидовы, девять Давиду, двенадцать Асафовы, двенадцать сынам Кореевым, один Идифумов, один Эфамов, один Эманов, один Соломонов, два Аггея и Захарии, один Моисеев и тридцать девять ненадписанных.

Поэтому необходимо понять таинственную причину, по которой все псалмы приписаны Давиду, несмотря на наличие других певцов. И мы не обойдем это молчанием. Причиной такого надписания был сам Давид. Он избрал певцов, поэтому, как учредитель, удостоился чести приписывания ему того, что было произнесено другими.

Поскольку Давид был пророком, его внутренние очи были открыты и он знал, что лукавые духи радуются падению человека и, наоборот, скорбят, когда люди побеждают их. Поэтому, без сомнения, мысленно вооружаясь против них, он молился об исправлении людей, к лукавым духам применяя сказанное о врагах видимых. Потому что если неправильно понимать намерения пророков, то не только из сказанного ими не получим никакого назидания к стяжанию кротости, но даже приобретем какое-то суровое и противное евангельскому учению расположение. При этом будем часто молиться о сокрушении врагов и не любить их, поскольку Давид тысячекратно говорит: «да постыдятся и посрамятся все враги мои, и я да не постыжусь». Сказанное о врагах видимых мы должны относить к врагам мысленным. Потому что только такое понимание прилично тщательному исследователю. Более того, подвижник должен стараться понять смысл всего сказанного.

СОДЕРЖАНИЕ

Давид полагает начало пророчеству о Христе. Который имел родиться от него. Посему, прежде всего, ублажает уповающих на Него. Блаженными же называет тех, которые не ходили на совет нечестивых, не стояли на пути грешных и не сидели на седалищи губителей. Ибо у иудеев три рода людей восстали против Спасителя: книжники, фарисеи и законники – и они справедливо названы нечестивыми, грешными и губителями. А путем наименована жизнь, потому что рождаемых приводит к концу.

(1). Блажен муж, иже не иде на совет нечестивых. Советом же нечестивых можно назвать собрание и сходбище людей лукавых. И поскольку вредно вступать в сношения со сборищами нечестивых, то псалмопевец ублажает того, кто ни в чем не сходится с ними. Таков был Иосиф Аримафейский, предавший погребению тело Господа и Бога; ибо сказано о нем, что не бе пристал совету предавших Иисуса (Лк. 23, 51). И на седалищи губителей не седе. Под седалищем разумеет учение, по сказанному: на Моисеове седалищи (Мф. 23, 2). Посему седалище губителей есть учение лукавых.

(2). Но в законе Господни воля его, и в законе Его поучится день и нощь. В законе, конечно – ангельском. Выражает и неослабную ревность; потому что не с нерадением должно поучаться закону Господню и не так, чтобы иногда поучаться, а иногда нет, но всегда и непрестанно надлежит быть прилеплену к словесам Божиим. Ибо это выражает, сказав: день и нощь.