Татьяна Терещенко - Симфония по творениям святителя Игнатия (Брянчанинова)

Святой апостол Павел говорит, что любовь Божия изливается в сердца наши Святым Духом (см. Рим. 5, 5). Говорит это апостол о любви совершенной. Точно то же должно сказать и о прочих добродетелях. И вера, и смирение, и кротость, и терпение, и мужество тогда только могут достичь в нас совершенства, когда сердца наши будут обновлены Святым Духом. Желание стяжать добродетели мы доказываем зависящим от нас возделыванием добродетелей и усердной молитвой о получении их [77] Макарий Великий. Слово 7, гл. 19. . (4)

Повторением дуновения вочеловечившимся Богом при воссоздании человека объясняется дуновение Божие при сотворении души человеческой. Господь наш, Иисус Христос, совершив наше искупление и готовя человечество к принятию Святого Духа, стал посреди учеников Своих по воскресении Своем, дунул и сказал им: примите Духа Святаго (Ин. 20, 22), Который вскоре и сошел на них при шуме с неба, как бы от несущегося сильного порыва ветра (см. Деян. 2,2). Этим вторым дуновением объясняется и указывается, что и при первом дуновении было сошествие Святого Духа. На душу первозданного при самом сотворении ее обильно излилась Божественная благодать, душа первозданного по преимуществу была живой, как движимая, просвещаемая и управляемая Святым Духом. (5)

Мы не сходимся с тобой в понятиях при некоторых употребляемых нами выражениях, под одним и тем же словом ты разумеешь одно, я – другое. Например, под словом «духовный», «духовность» ты разумеешь то, что все ныне приняли разуметь, – таким разумением удаляешься от смысла, соединенного с этим словом в Священном Писании и писаниях святых отцов. Ныне книга лишь о религиозном предмете уже носит имя «духовный». Ныне кто в рясе, тот неоспоримо «духовный», кто ведет себя воздержанно и благоговейно, тот «духовный» в высшей степени! Не так научает нас Священное Писание, не так научают нас святые отцы. Они говорят, что человек может быть в трех состояниях: в естественном, нижеестественном или сверхъестественном и вышеестественном. Эти состояния иначе называются: душевное, плотское, духовное. Еще иначе: пристрастное, страстное, бесстрастное. Нижеестественный, плотский, страстный есть служащий вполне временному миру, хотя бы он и не предавался грубым порокам. Естественный, душевный, пристрастный есть живущий для вечности, упражняющийся в добродетелях, борющийся со страстями, но еще не получивший свободы, невидящий ясно ни себя, ни ближних, а только гадательствующий как слепец, ощупью. Вышестоящий, духовный, бесстрастный есть тот, кого осенил Дух Святой, кто, будучи исполнен Им, действует, говорит под влиянием Его, возносится превыше страстей, превыше естества своего. Такие точно: свет миру и соль земли – видят себя, видят и ближних, а их увидеть может только подобный им духовный. Духовный судит о всем, а о нем судить никто не может (1 Кор. 2, 15), – говорит

Писание. Такие встречаются ныне крайне редко. В жизни моей я имел счастье встретить одного – и доныне странствующего на земли – старца лет около 70, из крестьян, малограмотного: он жил во многих местах России, в Афонской горе, – говорил мне, что и он встретил только одного. Держись как в этом случае, так и в других терминологии святых отцов, которая будет соответствовать твоей жизни практической, которая часто несогласна с терминологией новейших теоретиков… Равным образом только те книги в точном смысле могут быть названы «духовными», которые написаны под влиянием Святого Духа. (6)

Дух Святой – истинный наставник христиан. Его органами были пророки, апостолы и другие угодники Божии. Он говорил ими. Он да будет руководителем вашим и да наставит вас на всякую истину (Ин. 16,13). Вы поступите под это блаженное руководство, когда будете почерпать наставления для жизни вашей единственно из Священного Писания и писаний святых отцов Восточной Церкви, единой истинной. (6)

Душа человека стяжавает качества, соответственные своей деятельности. Как в зеркале изображаются предметы, против которых оно будет поставлено, так и душа запечатлевается впечатлениями соответственно своим занятиям и делам, соответственно своей обстановке. В зеркале бесчувственном образы исчезают при удалении предметов от зеркала, в словесной душе впечатления остаются. Они могут быть изглаждаемы и заменяемы другими, но для этого требуется и труд, и время. Впечатления, составляющие достояние души в час смерти ее, остаются достоянием ее навеки, служат залогом или ее вечного блаженства, или ее вечного бедствия. (1)

Душа, пребывающая в служении Богу, поучающаяся в Законе Божием день и ночь, соединяется во един дух с Господом (см. 1 Кор. 6, 17), роднится с Его Законом святым, делается сестрою его, пророчицею, как заимствующая из него благодатное вдохновение. Когда она увидит избавление свое от смерти греховной, от потопления в суетных попечениях и занятиях мира, от власти и насилия фараона, тогда настраивает чувства сердечные в чудный мир Христов и, прикасаясь к ним, как к струнам, божественными помышлениями, издает дивные, вещие звуки, воспевает хвалу Богу, таинственно, духовно, насладительно. (1)

Обращу ли взоры ума на протекшие дни мои? Это цепь обольщений, цепь грехов, цепь падений! – Взгляну ли на ту часть жизни, которая еще предлежит мне на поприще земного странствования? Объемлет меня ужас: его производит немощь моя, доказанная мне бесчисленными опытами. – Воззрю ли на душу мою? Нет ничего утешительного! Вся она в греховных язвах: нет греха, которому бы она была непричастна, нет преступления, которым бы она себя не запечатлела! – Тело мое, бедное тело! Обоняю смрад твоего тления. Тление не наследует нетления (1 Кор. 15, 50). Жребий твой – по смерти в темнице гроба, по воскресении – в темнице ада! Какая участь ожидает мою душу по разлучении ее с телом? Благо было бы, если б предстал ей Ангел мирный и светлый, воспарил бы с нею в блаженные обители Эдема. Но за что он предстанет? Какую добродетель, какой подвиг найдет в ней, достойные небожителей? Нет! Скорее, окружат ее полчища мрачных демонов, ангелов падших, найдут в ней сродство с собою, свое падение, свои свойства греховные, свою волю богопротивную, отведут, увлекут ее в свои жилища, жилища вечной лютой скорби, жилища вечного мрака и вместе огня неугасающего, жилища мук и стенаний непрерывных, бесконечных. (1)

Призвав народ с учениками Своими, повествует Евангелие, Господь объявил им: кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною. Ибо кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее, а кто потеряет душу свою ради Меня и Евангелия, той сбережет ее (Мк. 8,34–35). Очевидно, что здесь требуется отвержение не бытия, а отвержение падшего естества, его воли, его разума, его правды. Грех и состояние падения так усвоились нам, так слились с существованием нашим, что отречение от них сделалось отречением от себя, погублением души своей. Для спасения души сделалось совершенной необходимостью погубление души, для спасения себя сделалась совершенною необходимость отречения от себя, от своего падшего «я», не сознающегося в падении. Доколе это «я» существует, дотоле Христос не может принести нам никакой пользы. Кто… не возненавидит… жизни своей, тот не может быть Моим учеником (Лк. 14,26). Кто не берет креста своего и следует за Мною, тот не достоин Меня. Сберегший душу свою потеряет ее; а потерявший душу свою ради Меня сбережет ее (Мф. 10, 38–39), – засвидетельствовал Господь. Он заповедал погубление души не только ради Его, но и ради Евангелия, объясняя последним первое. Погубление души ради Господа есть отвержение разума, правды, воли, принадлежащих падшему естеству, для исполнения воли и правды Божией, изображенных в Евангелии, для последования разуму Божию, сияющему из Евангелия. Все, которые понуждали себя исполнять евангельское учение, опытно знают, как противоположны и враждебны Евангелию разум, правда и воля падшего естества. Примирение и соглашение – невозможны. Отвержение падшего естества есть неизбежная, осязательная необходимость спасения. Совершает это отвержение тот, кто непрестанно изучает Евангелие и старается оживлять его в себе всей деятельностью своей. Евангелие есть учение Христово. Учение Христово как учение Божие есть закон. Точное исполнение закона, изреченного Богом, Творцом и Искупителем, есть непременный долг искупленных созданий. Небрежение об изучении и исполнении закона есть отвержение Законодателя. (2)