Татьяна Терещенко - Симфония по творениям святого праведного Иоанна Кронштадтского

Мастером, архитектором и живописцем будь для души своей. Твой настоящий Творец, Архитектор, Живописец есть Господь, живописавший тебя вначале по образу и подобию Своему. Он твой Архитектор, премудро создавший твою душу и давший ей сообразный дом – тело. Ты расстроил и исказил Божие в тебе дело, Божию правду и красоту, и Он Сам пришел восстановить тебя, обновить, снова живописать тебя, воссоздать. Только присовокупи свой труд, возненавидь свое искажение, свое безумство и исправься (3).

Кто не в меру и неправильно ценит тленные вещи, тот обесценивает Самого Бога и свою бессмертную душу, созданную для Бога, для Неба, для бессмертия, для вечного созерцания славы Божией и вечного блаженства (3).

Царство Небесное подобно сокровищу, скрытому на поле, которое, найдя, человек утаил, и от радости о нем идет и продает все, что имеет, и покупает поле то (Мф. 13, 44). Какое это сокровище? Душа человеческая, по образу и подобию Божию сотворенная, скрытая и подавленная бесчисленными страстями. Что такое поле? Это мир прелюбодейный и грешный, подавляющий душу, или грешная плоть наша – как великое поле, поросшее тернием страстей. Немногие находят это сокровище, немногие радеют о душе и о ее спасении, все почти заняты житейскими пристрастиями о плоти своей, об угождении чреву, о приобретении богатства, чести, славы земной. Вспомни притчу о званных на вечерю: много званых, а мало избранных (Мф. 20, 16). Святые нашли это сокровище и, обрадовавшись ему, пошли за Христом, оставили все житейские пристрастия, продали свои имения и через отвержение пристрастия к плоти и миру приобрели это поле, это сокровище – свою бессмертную душу – и наследовали вечную жизнь. Вспомни слова Господа: нет никого, кто оставил бы дом… или отца, или мать, или жену, или детей, или земли… и не получил бы ныне… во сто крат более… а в веке грядущем жизни вечной (Мк. 10,29–30) (3).

А ты, когда постишься, помажь голову твою и умой лице твое (Мф. 6,17). Лицо моем ежедневно чистой водой, тело омываем в бане, белье моем и не ходить в грязном или отпотелом, дом ветхий чиним, поправляем или новый строим, тарелки, чашки, всякую посуду моем, металлические или деревянные и каменные вещи чистим, полы в домах, в храмах моем – вообще все вещи стараемся держать в чистоте. Тем более надо очищать душу – она крайне марается, оскверняется, растлевается грехами, покрывается плесенью и ржавчиной греховной, проникающей глубоко в душу. Она делает душу не сообщимой с Богом, ибо какое общение света с тьмою, правды с беззаконием (ср. 2 Кор. 6, 14) (3).

Дерево сырое не скоро поддается огню и охватывается им, а постепенно, и когда огонь возьмет силу над ним, оно скоро воспламеняется и делается все огненным – так бывает и с душой грешной. Чем дольше она бывает в удалении от Бога, тем более она делается грубой, дебелой и нелегко поддается силе благодати Божией от своей лености, оземленелости, хладности, нечистоты. По мере усилия человека над собой, усердия, прилежания к молитве она утончается, одухотворяется, согревается, очищается и делается доступной благодати и, наконец, делается вся как бы огненной. Примеры – бесчисленные святые угодники Божии (3).

Копать не могу, просить стыжусь (Лк. 16,3). В том-то и беда и важная потеря, что просить не можешь, а просить надо. Просите, и дано будет вам (Мф. 7, 7); ведь ты несчастен и жалок, и нищ, и слеп, и наг (Откр. 3, 17); копать не могу, а копать надо; покопал бы в глубине души своей и выкопал бы настоящий клад – бессмертную душу, погребенную страстями, ту душу, которая сотворена по образу и подобию Божию и которая совсем у тебя подавлена житейскими похотями и сластями (4).

Душа человеческая – безмерной цены по истине и правде Божией, а люди крайне мало или совсем не ценят, не радят о ней, не очищают от терния страстей, не радят о покаянии (покайтесь), об очищении, об украшении (брачная одежда), утверждении, о стремлении всеми силами и способностями к небу, к небесному на земле житию, как делали святые: наше жительство на небесах (Флп. 3, 20), об исполнении всякой добродетели. Большинство людей как бы намеренно предаются всяким страстям и мерзостям, всяким порокам и остаются нераскаянными. Горе людям, зарывающим таланты свои в землю и не умножающим данного Богом залога для своего же блаженства, славы Божией, для безмерной благости и щедрот. Читай, христианин, со вниманием и чаще Евангелие, разумей и слагай в сердце слова Божии (4).

Один Создатель ведает все достоинство души человеческой, которую Он создал по образу и подобию Своему, и один Он может по достоинству оценить всю ее беспредельную любовь и преданность Ему, Господу Богу. Блажен человек-христианин, который поймет это и всем сердцем прилепится к Богу, Создателю и Искупителю своему, и претерпит всякие искушения в любви и преданности Ему, как Иов ветхозаветный, как апостолы, иерархи, мученики и все преподобные, Богу угодившие и удостоившиеся небесного гражданства за свою верность и преданность (4).

Вера в бытие Божие тесно связана с верой в бытие собственной души как части мира духовного. Душе благочестивой бытие Божие так же очевидно, как собственное бытие, потому что с каждой мыслью доброй или недоброй, желанием, намерением, словом или делом происходят соответствующие перемены в сердце – спокойствие или беспокойство, радости или скорби – и это вследствие действия на нее Бога духов и всякой плоти, Который отражается в благочестивой душе, как солнце в капле воды: чем чище эта капля, тем лучше, яснее отражение, чем мутнее, тем тусклее, так что в состоянии крайней нечистоты, черноты души отражение прекращается и душа остается в состоянии мрака духовного, в состоянии бесчувственности; человек имеет очи и не видит, имеет уши и не слышит. Еще Господь Бог в отношении к нашей душе – то же, что внешний воздух в отношении к ртути термометра, с тем различием, что расширение и стояние, повышение и понижение ртути бывает вследствие перемены в состоянии атмосферы, а там – Бог остается неизменным, вечным, вечно благим и праведным; душа же, изменяющаяся в отношениях своих к Богу, терпит перемены в себе, именно – она неизбежно расширяется, покоится в сердце вследствие приближения к Богу верой и добрыми делами и неизбежно сжимается, беспокоится, томится вследствие удаления своего от Бога маловерием, неверием истине Божией и делами противозаконными (6).

Невидимый, всеисполняющий Бог часто и ощутительно касается невидимой души моей, которая от Его прикосновения вкушает чудное спокойствие и небесную радость. Не глаза передают мне весть о моем Боге (чувства для низших предметов бытия), не слух только посредством слов и звуков голоса доносит до меня вещание о Непостижимом, но сама душа, так сказать, срастворяется с Богом (6).