Наталья Лясковская - Преподобный Сергий Радонежский

Варфоломей понял, сколь губительно влияние страстей на сердце юного человека: кто хотя бы раз поддастся их влечению, тому вдвойне будет тяжело преодолеть их. Поэтому он избегал суеты и пустых разговоров, гуляний и застолий. Ему больше нравилось уединяться в тихом и спокойном месте и там молиться и размышлять о Боге.

Так воспитывал себя с юных лет будущий молитвенный защитник родной земли, несокрушимая опора Церкви Православной.

Шло время, и боярин Кирилл под старость обеднел. Тяжкие дани и подарки ордынским вельможам, которые тогда приходилось платить всем русским людям, и жестокий голод, нередко опустошавший ростовский край, довели его семью до нищеты.

Пришлось покинуть родные места и переехать в Радонеж, что в 14 верстах от Москвы, – по обычаю того времени Кирилл получил там поместье. Благочестивая семья поселилась возле церкви Рождества Христова.

Отец семейства был уже стар и не мог нести службу. Вместо него пошёл служить старший сын Стефан. Варфоломей же стал просить у родителей отпустить его в монастырь. «Подожди, сынок, – отвечал ему отец, – мы стали стары и немощны, а у женатых братьев твоих полно забот о своих семьях. Мы рады, что ты хочешь послужить Богу. Но послужи ещё и нам немного».

Варфоломей остался и прилагал все старания угодить родителям, чтобы старость их была спокойна и светла.

Прекрасный, поучительный пример благоразумия родительского и послушания сыновнего!

Удивительные плоды даёт взаимная любовь: дух иночества вскоре передался от сына к родителям, Кирилл и Мария сами стали послушниками Хотьковского монастыря, расположенного неподалёку от Радонежа. В те годы этот монастырь объединял две обители: для старцев и для стариц.

Когда у старшего брата Варфоломея, Стефана, умерла жена, он, горюя, также решил оставить мир: поручил двух своих маленьких сыновей женатому брату Петру и принял постриг – стал монахом в Покровском монастыре в Хотькове.

Около 1339 года Кирилл и Мария отошли с миром ко Господу. Сыновья оплакали родителей и похоронили их в Хотьковой обители. Варфоломей провёл в молитвах

в монастыре сорок дней, щедро раздавая милостыню бедным, а затем вернулся в Радонеж.

Там он отдал брату Петру, обременённому большой семьёй, всё своё имущество – ничего себе не оставил, и вернулся в Хотьково.

Мысленно Варфоломей уже был далеко от мира: душа его жаждала безмолвия и трудов. Он стал уговаривать Стефана идти вместе с ним на поиски места для скита. Старшему брату было хорошо в тишине обители, и он не хотел уходить. Однако Варфоломей так просил, что Стефан уступил.

В те времена каждый мог пойти в лес, построить хижину или выкопать пещеру и поселиться в них. Если пустынников было несколько, они строили церковь, испросив у князя право на владение местом, а у святителя – разрешение освятить храм. Так основывалась новая обитель.

Долго ходили братья по окрестным лесам и наконец нашли место, самим Богом предназначенное для устроения обители: над этим местом порой виделся свет, а иногда оттуда исходило благоухание!..

Это была небольшая площадка, возвышавшаяся над местностью в виде маковки, поэтому её называли Маковец. Со всех сторон Маковец окружала чаща. За водой к ручью ходить было далеко, но это не испугало отшельников. Любуясь этой нетронутой красотой, Варфоломей как будто видел земной рай до грехопадения. Восторг наполнял душу молодого отшельника! Здесь он будет беседовать с Единым Богом, разделяя труды со своим родным – не только по плоти, но и по духу – братом.

Горячо помолившись, братья стали рубить лес, с великим трудом таскали тяжёлые брёвна на своих плечах. И вот – расчистили место, на котором через много лет процвела Лавра Сергиева.

Сначала сами-то они жили в шалаше, затем построили скромную келью. А вскоре возвели и маленькую церковку. Варфоломей спросил Стефана: «Во имя кого освятим нашу церковь?» «Я полагаю, церковь наша должна быть посвящена Пресвятому Имени Живоначальной Троицы, ведь ты ещё во чреве матушки

трижды возгласил», – отвечал старший брат. «Это и мне по сердцу», – сказал Варфоломей.

Пошли они в Москву – испросить благословения митрополита Феогноста на освящение храма. Святитель принял их милостиво и послал священнослужителей со всем, нужным для освящения. Так в 1340 году было положено основание Свято-Троицкой обители, столь прославленной впоследствии именем преподобного Сергия!

Варфоломей с ещё большим рвением постился и молился, он трудился с утра до ночи, терпеливо перенося лишения.

Но его старшему брату пустынь показалась слишком суровой. Никто не заходил к отшельникам, им трудно было достать даже самое необходимое: далеко вокруг ни села, ни двора, ни дорог. Только звери дикие бродят…

Не выдержал Стефан – решил уйти. Напрасно Варфоломей объяснял ему, что это – искушение. Старший брат подался на жительство в Москву, в Богоявленский монастырь.

В то время в одной из обителей близ Радонежа жил игумен Митрофан. Вероятно, Варфоломей духовно сблизился с этим старцем ещё прежде, чем ушёл в пустынь.

Игумен Митрофан иногда посещал молодого подвижника и служил Божественную литургию. Однажды Варфоломей попросил старца постричь его в монахи: «Как олень, жаждущий источников водных, всей душой жажду я иноческого пустынного жития!»

Игумен Митрофан пошёл в свой монастырь, взял всё, что нужно для совершения обряда, и 20 октября (7 октября по старому стилю) постриг Варфоломея в монахи. В этот самый день Святая Церковь празднует память святых мучеников Сергия и Вакха, поэтому Варфоломею было дано иноческое имя Сергий.

Затем игумен Митрофан причастил нового монаха Святых Христовых Таин. И только Сергий принял Святое Причастие – в церковке повеяло неизреченным благоуханием, и распространилось это благоухание даже за стены храма!..

Так преподобный Сергий стал первым монахом, постриженным в церкви Святой Троицы.

Игумен Митрофан покинул скит, и остался преподобный Сергий один.

Вот он – в убогой, но тихой и мирной келье возводит очи к Живущему на Небесах – работает Господу со страхом (Пс. 2, 11). «Кто может поведать, – пишет иеромонах Никон Рождественский, – все уединённые подвиги сей твёрдой души, неусыпно соблюдавшей все требования устава подвижнического? Кто изочтёт его тёплые слёзы и воздыхания к Богу, его стенания молитвенные, его бдения и ночи бессонные? Кто сочтёт его земные поклоны?»