Татьяна Терещенко - Симфония по творениям преподобных оптинских старцев. Том I. А–О

Господне. Если бы мы исполняли волю Его, то мог бы один преследовать тысячу и двое прогонять тьму (Втор. 32, 30). Что пострадали нападающие на избранный Божий народ неприятели: в одну ночь 185 тысяч поражено. А в другой раз, хоть никто их не гнал, бежали от страха и ужаса от Самарии. Но когда прогневали Господа, то что пострадали иудеи – всем известно. Надо нам молиться Господу и умилостивлять Его покаянием и благим житием. Да сохранит Господь Православную нашу Церковь и чад ее, братий наших, подпавших мусульманскому игу и мнимо христианскому тиранству. Они, бедные, теперь без защиты. Вся Европа обрушилась на нас и на них. Один Бог наш Помощник и Покровитель, и Он да будет нам во спасение. Воззовем к Нему в скорбях сих, и услышит нас. Он силен и ныне коня и всадника ввергнуть не в Чермное, а в Черное море и избавить людей Своих от горькой работы умного фараона и тристаты [50] Тристат – военачальник. его совокупленные уничтожить. Но что наше умствование? Мы должны повергаться перед величеством славы Его в бездну смирения и ожидать, да будет воля Его на нас (прп. Макарий, 20).

О делах Европы и войне нынешнего времени рассуждать я не могу и, со своей стороны, не смею делать больших заключений, кроме того, что война эта есть перст Божий и бич, наказующий нас, уклонившихся от правого пути и идущих строптивым, широким и пространным, отводящим в пагубу. Многие положившие живот свой на брани, верно, получат оставление грехов, и многие увенчаются нетленными венцами славы небесной, а оставшиеся ближние их, да и все вообще, страдая об этом сердцем и терпя во многом нужду, невольно оставят роскошь и утвердятся в вере. Судьбы Божии для нас непостижимы, и Ему Единому ведомо будущее все, как прошедшее и настоящее… но мы должны молиться, да милостив будет к нам, грешным, и помилует мир (прп. Макарий, 20).

Ваш N., увидев, что вы читаете книгу преосвященного Феофана, с раздражением, указывая на книгу, сказал: «Пусть он мне докажет, что Церковь права, разрешая убийство на войне, когда Иисус Христос сказал: “не убий”». Но, во-первых, снаряжением войска и отправкой на место военных действий, чтобы убивать врагов, занимается вовсе не Церковь, а государственная власть, которая в подобных случаях может и не послушаться Церкви, в особенности если власть эта находится в руках иноверного правительства, как, например, в Турции. Там, отправляя на войну солдат, султан не только не спрашивается с христианской Церковью, но и не обращает на нее никакого внимания. Следовательно, Церковь вовсе тут ни при чем. У нас, впрочем, Церковь и в военных действиях принимает участие, но какое? Тогда как государственная власть отправляет воинов карать врагов дерзких и непокорных, Святая Церковь, наоборот, внушает воинам не щадить своей собственной жизни, свою собственную кровь проливать за святую православную веру, державу, царя и дорогое отечество. Так она и молится в святых храмах за убиенных воинов: «О упокоении душ всех православных воинов, за веру, царя и отечество на брани живот свой положивших».

N. ваш все-таки может возразить: «По крайней мере, Церковь не запрещает убивать на войне врагов». Но если ей запрещать это, тогда она должна столкнуться с государственной властью, и в таком случае одни из воинов перейдут на сторону Церкви, а другие останутся на стороне правительства, и произойдет взаимная резня, а враги, узнав об этом, свободно заполонят наше отечество. Ужели это лучше будет? И если бы, прибавим к сему, в руки свободно пленивших наше отечество врагов, например китайцев, первым попался бы ваш N. и они стали бы его живого распиливать, как бы он тогда стал философствовать о войне? Интересно было бы послушать.

Во-вторых, на вышеприведенные слова вашего N., приписывающего Господу Иисусу Христу слово не убий, ответим, что Господь вовсе этой заповеди не давал, а только привел эту заповедь из Ветхого Завета: Вы слышали, что сказано древним (т. е. в Ветхом Завете/' не убивай (Мф. 5,21). Подлинная же заповедь Господа следующая: А Я говорю вам, что всякий, гневающийся на брата своего напрасно, подлежит суду (Мф. 5,22). Вот видите, что Господь запрещает не убийство, запрещенное еще в Ветхом Завете, а, как Совершитель закона, старается искоренить из сердца человеческого саму страсть гнева, от чего люди доходят иногда и до убийства.

Из сего, в-третьих, можно видеть, что Господь, преподавая людям заповедь не гневаться, вел здесь речь вовсе не о войне, так как Он и пришел на землю не для того, чтобы основать видимое государство и не писать государственные законы, а для того, чтобы спасти людей, и потому был Учителем нравственности и преподавал людям нравственные уроки, которые относились, как и теперь относятся, к каждому лицу в частности. По-нашему, попросту, можно выразиться так: «При исполнении заповедей евангельских каждый смотри сам за собой, тогда и дело будет хорошо». Поэтому и Господь предостерегал людей, даже с угрозою, говоря: Не судите, да не судимы будете (Мф. 7,1), направляя последователей Своих к тому, чтобы более внимали себе и своему спасению (прп. Амвросий, 1).

А тут еще скорби за брата – хотят взять в христолюбивое воинство, на защиту нас же самих и отечества. Мы с тобою не крепко храбры, а желаем быть спокойны. Не хотим, чтобы неприятели пришли и посрамили нас и перекололи бы живых; а брат все-таки не ходи, а сиди с нами и жди, пока враги накроют. Где же тут разум? Где христианская любовь?.. Что тут делать?.. Оставь и не лезь туда, куда тебя не просят (прп. Анатолий, 18).

Что читала в отеческих книгах и о чем устно беседовали, старайся проходить искусом или опытом, и паче всего с отвержением себя, в отвержении своей воли и разума состоящем и в оставлении своих хотений (прп. Макарий, 20).

Ты показываешь желание отвергать свою волю и разум; это первый шаг к благоугождению Божию, но надо показать это на опыте, по вступлении твоем в обитель проходящих этот путь, а до того времени имеешь и теперь к этому случай. Первое: против воли твоей удерживание тебя в мире – вот отвержение. Второе: всякий помысел, слово и деяние, противное заповедям Божиим, отвергать, вот и это отвержение, а всего более стань с отвержением помыслам высокоумным, представляющим тебе твои исправления, а ближних уничижающим (прп. Макарий, 20).

После преслушания Адамова воля наша устремляется более ко злу, самолюбие наше побеждает благую волю и сладость страстей пленяет душу нашу (прп. Макарий, 20).

Не находил что-нибудь писать тебе такое, что бы тебя утешило и порадовало: а этому препятствовала человеческая воля, которая, по пословице «царя боле», которая часто противится, потому и преклонить ее не так легко… Молись с верой, и надеждой, и упованием, чтобы Господь, ими-же весть судьбами, преклонил непреклонную волю человека, чтобы он исполнил то, что следует ему исполнить по долгу и обещанию.